Приближается День космонавтики, день, ставший водоразделом в общественном сознании, день, в один момент сделавший нас землянами, жителями Вселенной. Взгляд людей  навсегда оторвался от Земли, мы стали  ощущать себя на ней транзитными пассажирами.

С этой даты изменилось наше самосознание, наша психология. И в канун этого великого дня мы вспоминаем не только Юрия Гагарина, но и всех тех, кто прокладывал дорогу в космос, подготавливал это знаменательное событие. Евгений Михайлович Конохов - один из них: в  прошлом военный летчик 1-го класса, командир отдельного вертолетного полка.  В полку, которым он командовал, летали уже известные в то время летчики- космонавты Герои Советского Союза Горбатко Виктор Васильевич, Быковский Валерий Федорович и Хрунов Евгений Васильевич.

         Подготовка космонавтов на вертолетах была частью большой программы, которая была принята в СССР в 70-х годах по освоению космического пространства и, конкретно, подготовке полёта на Луну.

         Полковник Е. М. Конохов хорошо понимал и представлял себе, что за ответственная задача поставлена перед ним, командиром. Еще до того, как летчики-космонавты стали известны всей стране и миру, Евгений Михайлович в течение шести  месяцев в 1958 г. с другими экипажами в составе авиационной группы находился на Байконуре и произвёл  большое количество полетов, выполняя различные специальные задачи, и в том числе  по обеспечению запусков космических объектов.

         Знакомство с космонавтами началось с того момента, когда он, возвратившись  в полк в Закавказье в г. Телави, участвовал  в подготовке сборной команды СССР по парашютному спорту. И хотя летчики полка конкретно не знали, но разговор шел о том, что в сборную включен кто-то из девушек, кандидатов  в отряд космонавтов.

         Уже позже, после окончания Военно-воздушной академии в 1964 г. и службы в течение нескольких лет в Польской Народной Республике, он был назначен командиром 696 овп в г. Торжке. Здесь ему уже вплотную пришлось соприкоснуться с Центром подготовки космонавтов и со многими косм онавтами. С некоторыми из них он до сих пор сохраняет дружеские отношения.

         Летчики полка, начиная с 1968 г. и до 1974 г. постоянно в той или иной степени сотрудничали с космонавтами. И уже потом, будучи старшим преподавателем Академии им. М. В. Фрунзе и одновременно занимаясь в Университет журналистики им. Крупской, он написал этот репортаж.

Пасмурный мартовский вечер. Идёт мелкий надоедливый дождь, тускло мерцают огни взлётно-посадочной полосы. Вертолёты, подготовленные к полётам, стоят еле видимые на краю площадки. Будто прячась от ненастной погоды, они прижались к земле, низко опустив свои гибкие винты. Аэродром замер. Так кажется со стороны. На самом деле здесь уже с самого утра кипит напряженная работа.

         Сегодня полёты не совсем обычные. Мне, как инструктору, предстоит вылет с Героем Советского Союза лётчиком-космонавтом В. В. Горбатко. Он должен выполнить зачётное упражнение. Совсем недавно Горбатко управлял кораблём, скорость которого в несколько раз превышала скорость звука, а сегодня он полетит на “тихоходной” машине. Кажется, парадокс, но выяснилось, что вертолёт обладает такими качествами, которых нет у других летательных аппаратов: он даёт хорошие навыки в управлении космическим кораблём при ручной посадке. Поэтому космонавту пришлось осваивать технику пилотирования совсем “земного”  летательного аппарата. И делал он  это  с завидной настойчивостью.

Занимаем место в кабине вертолёта. Готовлю свое рабочее место. Одновременно слежу за подготовкой космонавта. Инструктор должен всё видеть и замечать, не допускать, чтобы обучаемый делал лишние движения. Горбатко неторопливо пристёгивает лямки парашюта, откидывается на спинку сидения, ища удобную позу, одновременно двигает рулями. Взгляд сосредоточенно скользит по приборам.

Следует команда руководителя полётов: “Взлёт 220 разрешаю”. Чётко работая рулями управления, лётчик отделяет вертолёт от земли, и тот, плавно набирая скорость, уходит в ночную тьму. Стройные огни взлётно-посадочной полосы замелькали внизу. Полёт начался. Внешне Горбатко спокоен, вертолёт летитв заданном режиме. На высоте 30 метров неожиданно для лётчика специальным приспособлением закрываю остекление кабины: имитирую попадание машины в облака. В этом случае лётчик должен перейти на приборный полёт. На какое-то мгновение стрелки приборов поползли в стороны, но тут же чётким движением остановились на заданных отметках.

На предполётных указаниях я умышленно не раскрывал все элементы проверки. Хотелось проверить их в полёте неожиданно для обучаемого. Но была и другая сторона вводной: дать почувствовать лётчику, готов ли он к действиям в самых неожиданных ситуациях, которые, признаться, не так уж часто встречаются в полётах. Чтобы усложнить вводную, даю команду – взять курс, отличный от заданного. Горбатко чётко выполняет её.

Продолжаем горизонтальный полёт. Высота 400 метров. В расчётной точке даю команду строить заход на посадку на незнакомую площадку по приборам. Это самый сложный этап полёта. Слежу за действиями лётчика, одновременно лёгким прикосновением к рычагам управления  проверяю его работу. На высоте 50 метров открываю шторки, даю команду на выполнение посадки. Такой вводной Горбатко, конечно, не ожидал. Требовалось в считанные секунды оценить площадку приземления, погасить вертикальную и горизонтальную скорости снижающегося вертолёта. И всё это сделать после только что выполненного полёта, который продолжался в течение пятидесяти минут.

Всё внимание лётчик сосредоточил на земле – это сейчас главное. В то же время он не упускал из поля зрения приборы. Нелегко достался ему этот этап. Произвести посадку на незнакомую площадку ночью - сложное дело, а выполнить посадку, когда землю видишь с высоты лишь 50 метров – сложнее втройне. Для этого нужно отменное мастерство. Волнуюсь сам. Справится ли лётчик? В любой момент готов взять управление на себя.

В первые секунды после открытия шторок машина продолжает снижаться. Но вот скорость уменьшается: это признак того, что лётчик адаптировался к новым условиям. Теперь посадка будет выполнена. Горбатко включает поисковую и посадочную фары. Сноп света выхватывает из темноты ровную площадку. Лётчик увеличивает обороты двигателя, одновременно берёт ручку на себя, машина дрожит. Через считанные секунды она спокойно зависнет на заданной высоте. Вот вертолёт завис. Ещё раз осмотрев площадку, Горбатко, плавно уменьшая шаг несущего винта, производит посадку. Он делает глубокий выдох, смахивает капельки пота с лица. Стремительный взлёт – и через некоторое время  производим посадку  на аэродроме.

И хотя космонавт умеет сдерживать свои чувства, всё же вижу, что он возбуждён. Экзамен выдержан. Потом, когда инструкторы сделают своё заключение о полётах, лётчики обменяются своими впечатлениями и дадут волю чувствам, и тогда ты узнаешь, что пережил человек в полёте. Но это будет потом…

 «Психологическая газета: Мы и Мир»(№3[115]2006)

| семейная консультация | мнение профессионала | зеркало | психология и культура | психология бизнеса | на досуге | Наши за бугром |