Даже трудно представить себе моральное состояние прославленного мореплавателя, друга нашей редакции Федора Конюхова, когда он вынужден был прервать кругосветку и отправиться в один из австралийских портов для  устранения на яхте «Алые паруса» возникших серьезных неполадок. И основная из них – обрыв стальной грот-ванты, крепящей 35-метровую мачту. До Мельбурна и Сиднея – далеко, наиболее подходящий порт на острове Тасмания – Хобарт. Сомнения были в том, найдется ли там подходящая техническая база для ремонта яхты. Но вездесущий помощник и сын капитана Оскар, являющийся менеджером экспедиций отца, заранее прилетел из Москвы в Хобарт и обо всем договорился со специалистами, зная характер необходимых работ. Тем более что имя русского мореплавателя в Австралии очень популярно.

             Как всегда, Оскар встретил Федора на подходе к бухте на катере и сопровождал яхту до причала. Мастера сразу же приступили к делу. За несколько дней все  неисправности были устранены, и «Алые паруса» бодро двинулись на штурм Великого, но отнюдь не тихого океана. Вопрос о том, чтобы прекратить плавание или начать все заново, отпал. Конюхов не из тех морских волков, которые отступают, не доведя до конца задуманное.

            Оставив по левому борту знакомую ему великолепную Новую Зеландию, Федор направил яхту на восток между «ревущими» сороковыми и «неистовыми» пятидесятыми широтами, неспокойными и очень опасными, но это был кратчайший путь к вожделенному мысу Горн. И тут неожиданно пришли рекомендации от встревоженного американского метеоролога Ли Брюса, передававшего синоптические карты: он предлагал уклониться от нарастающих штормов Южного океана, резко уйти на север и на некоторое время укрыться в одной из бухт побережья Чили. Иначе, предупреждал он,  американские метеорологи за дальнейшее развитие событий на яхте ответственности не несут. «Ладно, - подумал Федор, - я сам отвечаю за свои действия и продолжу держать курс на мыс Горн».

            Капитан считал, что шанс проскочить пролив Дрейка у него есть, и делал все возможное, чтобы выполнить трудную задачу. Учитывая, что ветер был южный со скоростью 40 – 45 узлов, он для противовеса закачал на правый борт 6 тонн водного балласта. Яхта выпрямилась и шла почти на ровном киле, что обрадовало Федора. Правда, от качки отделаться было трудно. По электронной почте он попросил, чтобы карты погоды передавали ему каждые четыре часа, чтобы можно было заранее планировать то или иное решение. «Это требование капитана выполняется, - сказал мне тогда Оскар. -  По спутниковой связи мы следим за движением яхты и радуемся каждой пройденной  ею милей в бурном океане».

            Заранее принятый балласт позволял яхте идти курсом  «крутой бейдевинд», хотя это была колоссальная нагрузка на такелаж и паруса. По словам Федора, яхта шла как утюг, вспарывая гребни волн. «Изнуряет килевая качка. Нос яхты уходит в «небо» на подъеме на гребень, а при спуске корма отрывается. Через палубу прокатывается сплошная бурлящая река…Зловещую картину дополняют метель, идущая с ледников Антарктиды. Видимость почти нулевая, ориентируюсь по приборам».

            При входе в пролив Дрейка ветер усилился до 50–60 узлов, а порывами до 63 узлов! Лодка во время очередного подъема на гребень гигантской волны стала заваливаться на левый борт и, скользя бортом вдоль волны, пошла вниз, в водную пропасть. «В этот момент я даже почувствовал невесомость. Когда корма сильно поднялась, перья руля оголились - вышли из воды. Яхта стала неуправляемой, и я сделать ничего не мог, просто был не в силах. Если ее развернет бортом к волнам, это будет конец. Отгоняя от себя такие мысли (кому же хочется нырнуть в холодный океан и не вынырнуть?), крепко вцепился руками в штурвал. И почувствовал, что оба пера руля уже в воде и подчиняются рулю! Облегченно вздохнул в этот момент. И если бы посмотрел на себя в зеркало, то, наверное, увидел бы кривую усмешку бородатого психа, вернувшегося с того света, из ада».

            Яхта пересекла 56-й градус южной широты, значит, по левому борту в тумане маячил мыс Горн! Федор обогнул его 9 апреля в 3 часа 20 минут по Гринвичу. Он третий раз прошел эту коварную вершину парусного спорта. Уникальность данного события заключается и том, что экстремальное плавание совершено в одиночку на макси-яхте, на которой могла бы идти команда в 10 – 12 человек.

            Первое знакомство Конюхова с мысом Горн произошло в декабре 1990 года на яхте «Караана», второе – в феврале 1999 года на яхте «Современный гуманитарный университет» и третье – сейчас, в апреле. Обычному яхтсмену достаточно одного прохода мыса Горн, чтобы навсегда прославить свое имя в спорте и истории. Ведь задача эта очень трудная и опасная, и далеко не каждому яхтсмену она по плечу.

«В этот раз я испытал очень сильные физические нагрузки, - сказал Федор по спутниковому телефону. – Погода на подходе к проливу Дрейка и в его зоне была просто сумасшедшей. Свирепый южный, но отнюдь не теплый, а леденящий душу антарктический ветер со снежными зарядами, порывами доходил до 66 узлов. С одной стороны, больше не хотелось бы попадать в такую передрягу, когда океан мог поглотить огромную яхту вместе с ее капитаном, а с другой стороны, войдя в теплые воды Атлантики, я уже скучаю по экстремальным ощущениям, меня снова тянет  побывать там, на краю Земли, где теряешь представление о погоде, климате, о нормальном житейском состоянии».

            Оставив за кормой пролив Дрейка и мыс Горн, яхта «Алые паруса» держит курс на восточную часть Фолклендских островов. Скорость ветра упала до 25–30 узлов, можно идти спокойным курсом галфвинд. Приготовить горячую пищу, несмотря на болтанку. Проверить снасти и паруса после антарктического испытания сороковыми широтами. Да, морская романтика – это непрерывный и нелегкий труд, преодоление физических и психологических нагрузок, это борьба со стихией, это работа мышц, ума и нервов. И это радость.

| семейная консультация | мнение профессионала | зеркало | психология и культура | психология бизнеса | на досуге | Наши за бугром |