Современный мир удивительно мобилен. Так, в последнее время ежегодно около четверти миллиона коренных британцев покидают свою родину, переезжая в другие страны на постоянное место жительства (иными словами, каждую минуту эмигрируют двое англичан). В основном это немолодые люди, сумевшие заработать достаточно денег, чтобы уйти на покой. Правда, по английским меркам, это довольно скромные деньги, на которые дома едва сведешь концы с концами. Этим и объясняется выбор нового места жительства. Переезжают в основном в страны Средиземноморья, преимущественно в Испанию и на юг Франции, где цены значительно ниже, и даже на скромную английскую пенсию можно прожить безбедно. Кстати, не последнее место среди эмигрантских предпочтений занимает Болгария – в силу той же причины: уютный домик близ Варны обходится хозяину впятеро дешевле, чем такой же в Йоркшире, а уровень цен на потребительские товары позволяет английскому пенсионеру выглядеть на фоне местных жителей настоящим богатеем.

По многим причинам – политическим, экономическим и даже психологическим – Россия в этом списке предпочтений не фигурирует. Англичанин, пожелавший поселиться в России, – явление крайне редкое, даже экзотическое.

Зато в обратном направлении – из России в Великобританию – движется нескончаемый поток эмигрантов. По разным данным (ввиду множества нелегальных иммигрантов точная статистика  отсутствует), на Туманном Альбионе сегодня проживает от ста тысяч до полумиллиона людей, чей родной язык – русский. Среди множества направлений эмиграции в последние годы, похоже, именно Англия становится самым предпочтительным. Чем вызвана такая популярность этой страны, которую, по данным газеты «Гардиан», свыше половины ее коренных жителей желали бы покинуть? К чему стремятся «новые англичане», приходящие на место «старых»? И  насколько удается им утолить свои чаяния?

С давних времен Британия привечала бунтарей и диссидентов со всего мира, подвергавшихся гонениям на родине. Именно в Лондоне Герцен издавал знаменитый «Колокол», обличавший порядки царской России. Годы спустя здесь же печаталась большевистская «Искра», из которой на родине в самом деле разгорелось нешуточное пламя. В наши дни политических эмигрантов можно пересчитать по пальцам. Общественно-политическая атмосфера в современной России такова, что о каких-то серьезных притеснениях инакомыслящих речь не идет. Надо слишком  сильно запачкаться в противоправных деяниях (как это удалось жуликоватому «революционеру» Березовскому или идеологу чеченских головорезов Закаеву), чтобы искать заморского убежища. Сегодня законопослушный российский диссидент может вполне безбоязненно фрондировать и дома, поэтому политическая мотивация эмиграции практически сошла на «нет».

В лексиконе психологов бытуют два неравнозначных понятия – мотивация и мотивировка. Первым определяют подлинные побудители человеческого поведения, вторым – то объяснение, которое сам человек предпочитает давать своим поступкам. Если прислушаться к мотивировкам современных эмигрантов, то они весьма разнообразны и вращаются в основном вокруг недовольства российскими порядками – тотальной коррупцией, высоким уровнем преступности, массовым хамством, пьянством и бескультурьем, варварскими условиями повседневной жизни. Однако, подобно большинству мотивировок, эти аргументы не выдерживают серьезной критики и служат скорее для самоубеждения. При том что такие упреки в адрес родной стороны, к сожалению, не беспочвенны, нравы Туманного Альбиона вряд ли можно счесть достойной альтернативой. Интеллектуальная и культурная элита повсюду – и в России, и в Англии – составляет меньшинство на фоне массы рядовых обывателей, чье поведение особым благонравием не отличается. Тому, кто наивно рассчитывает поселиться в стране леди и джентльменов, приходится обнаружить, что и тут он рискует на каждом шагу столкнуться с дурно воспитанными грубиянами, неопрятными попрошайками, полупьяными матерящимися подростками и прочими не самыми достойными представителями рода человеческого, которые так раздражали его дома. В позапрошлом веке одна русская помещица наивно умилялась: «Прекрасная страна Франция, там даже мужики говорят по-французски». В самом деле, в Англии любой бродяга, побирающийся на выпивку, говорит на языке Байрона и Шекспира, но при этом он пахнет ничуть не лучше своего саратовского или московского собрата. Что касается массовой эпидемии алкоголизма, то сегодня сами англичане признают ее подлинным национальным бедствием.  А об уровне преступности нагляднее свидетельствует не статистика, а личный опыт: в прошлом году автор этих строк в течение месяца дважды был в Англии обворован – один раз посреди респектабельной лондонской Оксфорд-стрит, другой раз в тихом домике на окраине академического Кембриджа. Так или иначе, для человека непредвзятого акцент на культурных и бытовых преимуществах жизни в Англии кажется сильным преувеличением.

Отдельного разговора заслуживают мотивировки российских невест, пользующихся за рубежом неизменным спросом. Из их рассуждений можно узнать, что найти достойного спутника жизни дома совершенно невозможно, поскольку вульгарный, хамоватый, неумеренно пьющий русский «мужик» сильно проигрывает благородному англичанину. И действительно, в отличие от невест, российские женихи за рубежом совершенно не котируются. Но дело тут, вероятно, не в каких-то изъянах, а в присущей большинству русских мужчин патриархальной ментальности, плохо совместимой с амбициями эмансипированных англичанок. А невесты в силу той же самой ментальности – настоящий подарок английским женихам, ибо своей относительной непритязательностью и покладистостью они на фоне англичанок сильно выигрывают.

В большинстве случаев мотивировки служат лишь маскировочным прикрытием подлинных мотивов. А мотив по большому счету всего один – экономический. Правда, для разных категорий эмигрантов имеют значение разные его стороны.

Уродливое экономическое расслоение российского общества ни для кого не секрет. По разным данным (понятно, что официальная и диссидентская статистика значительно различаются),  десятки миллионов россиян живут сегодня на грани нищеты, а то и за этой гранью. В то же время,  по количеству дорогих лимузинов Москва опережает любую европейскую столицу, а по количеству проживающих в ней миллиардеров уступает лишь Нью-Йорку. Меж этих вопиющих крайностей не слишком впечатляет тонкая прослойка среднего класса – высококвалифицированных профессионалов и предпринимателей средней руки, сумевших добиться вполне достойного уровня жизни. И для всех – богатых, бедных и «небедных» – Англия представляется весьма соблазнительной.

Сегодня в России даже малые дети не верят, будто многомиллионное состояние можно в короткий срок сделать чистыми руками. Действительно, у большинства российских богачей «рыльце в пушку». Но власть, похоже, сознательно закрывает на это глаза, тем самым покупая лояльность олигархов. В случае же проявления нелояльности всегда легко извлечь на свет вполне законные претензии, грозящие крупными неприятностями вплоть до тюремного срока, что доказал своим печальным примером Михаил Ходорковский. Поэтому его собратья покупают себе дополнительную «страховку» в виде зарубежных вкладов, недвижимости и даже гражданства. Британия представляется для этого самым предпочтительным местом: иммиграционная программа «Инвестор» оценивает британское гражданство в миллион фунтов вложений в английскую экономику. В желающих воспользоваться этой программой недостатка нет. А лондонцы уже начинают ворчать, что готовность русских богачей платить любые деньги за столичную недвижимость подняла местные цены на недосягаемую высоту. (Тут, кстати, не лишне добавить, что свыше половины жителей Лондона жилья в собственности не имеют и вынуждены его снимать.)

Но гораздо более крупный сегмент иммиграции составляют представители другого полюса – те, кто дома едва сводил концы с концами, а за морем рассчитывает, наконец, зажить в достатке. Тысячи вчерашних инженеров, учителей, медсестер готовы собирать фрукты на английских фермах, разносить почту, раскладывать товары по полкам супермаркетов, прислуживать постояльцам отелей и посетителям пивных, потому что за эту работу платят гораздо больше, чем за прежнюю платили дома. Правда, большинство этих людей вскоре обнаруживают, что серьезного повышения уровня жизни таким образом достичь не удается. Желая выбиться из низов общества, они и в новом обществе застывают в том же статусе. Нелишне отметить, что для этой категории иммигрантов проникновение в Англию наиболее затруднено – в британских консульствах бедняков не жалуют. Но недаром на Руси говорят: «Голь на выдумку хитра», и   вопреки всем препонам, новые тысячи пришельцев пополняют армию батраков и прислуги, нередко даже в нелегальном статусе.

Особый сегмент составляют представители среднего класса, предпочитающие эмигрировать по программе поддержки высококвалифицированных специалистов. Большинство из них и дома не бедствуют, однако прекрасно знают, что их труды и способности здесь могут быть оценены значительно выше. Это, как правило, довольно молодые люди, принадлежащие к новому поколению космополитов, чей девиз: «Где сытнее – там и родина».

Можно было бы в духе советской пропаганды упрекнуть новых иммигрантов в меркантилизме и недостаточном патриотизме, но нельзя не признать, что ими движут вполне объяснимые резоны. Конечно, человек, которому дома было так плохо, что на чужбине стало лучше, достоин глубокого сочувствия. Но это еще и повод задуматься, все ли в порядке в том доме, который он оставил. Почему многим тысячам людей так неуютно в родной стране, что статус гастарбайтера  оказывается для них предпочтительнее? Почему нажившие богатство предпочитают схоронить его на далеком острове? Почему и руками, и головой оказывается выгодней работать не на благо родины, а Соединенного Королевства?

Каждый раз, приходя в британское консульство за визой, которая позволит мне сходить в «Ковент-Гарден» и прогуляться по Пикадилли, я несу с собой ворох справок, подтверждающих: погуляв, я честно расплачусь по счетам и вернусь домой, где и так живу вполне обеспеченно и благополучно. Консульские офицеры будут придирчиво проверять мои документы, потому что моя версия вызывает недоверие и требует убедительных доказательств. Лишь когда мой случай станет массовым и типичным, отпадет необходимость во взыскательных (и, признаться, довольно унизительных) проверках. Правда, тогда и толпа возле консульства поубавится – бескорыстных англофилов в России не так уж и много, а у корыстных пропадет всякая корысть.

«Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придется – ни мне, ни тебе…»

 «Психологическая газета: Мы и Мир» (№11[183]2011)