Александр Александрович Зиновьев родился в 1922 году, доктор философских наук. Член многих зарубежных академий, профессор. В 1951 г. окончил философский факультет МГУ. Работы: «Логическое строение знаний о связях» (1959), «Дедуктивный метод в исследовании высказываний о связях» (1960), «Философские проблемы многозначной логики» (1960), «Логика высказываний и теория вывода» (1962), «Двузначная и многозначная ло­гика» (1963), «Об основных понятиях и принципах логики науки» (1965), «Основы логической теории научных знаний» (1967), «Логические исследования» (1968), «Очерк многозначной логики» (1968), «Комплексная логика» (1970), «Логика науки» (1971), «Логическая физика»  (1972), «Нетрадиционная теория квантов», «Логика классов» (1973) («Логический словарь-справочник» Кондакова. М., Наука. 1976).

А. А. Зиновьев - автор более 40 книг, изданных в эмиграции: «Зияющие высоты», «Коммунизм как реальность», «Русский эксперимент», «Смута», «Гибель империи зла», «Гомо советикус», «Парабеллум», «Запад», «Глобальный человейник». В 1996 году он стал академиком с возвращением всех прежних званий и степеней.  А. А. Зиновьев имеет право быть очень резким и критичным в своих выступлениях, потому что он, один из немногих ученых и общественных деятелей, не боится признаваться в своих ошибках, не боится делать социально-экономические прогнозы.

В декабре 1998 г. А.А. Зиновьев вновь посетил Москву и провел ряд встреч со студентами, писателями и учеными.

25 декабря в МГУ на философском факультете, где в 60—70-х гг. пре­подавал А.А. Зиновьев, прошла встреча с научными работниками, аспирантами, студентами московских вузов и научных центров.

Он говорил:

"Мне очень приятно выступать в Московском университете. Я читал лекции в американских университетах. Я знаком с западным образованием не по­наслышке; должен сказать, что наше высшее образование на порядок качес­твеннее западного. Это не они должны думать, соответствуют ли наши дип­ломы западным стандартам, а мы можем выбирать, какой европейский или американский университет дотягивает до нашего уровня. Тема глобального общества, которую я сегодня затрону, является важнейшей для обсуждения в средствах массовой информации, в социальных науках. На­писаны сотни книг, и это не случайно: образование глобального общества — главная линия эволюции человечества. Почти все авторы рассматривают это общество как братство, союз народов и тому подобное. И это несерьезный иде­ализм. На этом фоне работы «зубров» марксизма - Федосеева, Константинова, Митина - выделяются благодаря глубокому анализу проблемы. Реальное глобальное общество так же мало соответствует тому, что о нем пишут, как мало соответствовала реальная советская жизнь тому, что о ней писали, начиная от партийных докумен­тов, съездов и пленумов, социальных исследований и кончая газетами и жур­налами. Вся пропаганда Запада и за­падного образа жизни скопирована с блестящей сталинской и фашистской пропаганды. Реальное глобальное общество скла­дывается сейчас, но это не братство народов, не объединение человечества по образу национальных государств с  парламентом и мировым правитель­ством. Иерархия — вот реальная власть будущего глобального общества. Даже группа (из 5—6 человек) выделяет из себя лидера, а в группе из 10 и более человек строятся сложные взаимо­отношения, имеются формальные и неформальные лидеры. Что уж говорить о глобальном обществе: оно имеет чрезвычайно сложную структуру, почти закрытую для любых исследований. За­падный мир, без сомнения, господствует над всем миром, причем наблюдается явная тенденция увеличение его власти. На Западе сконцентрирована большая часть финансовых ресурсов, собствен­ности, производимой продукции, науч­ный и культурный потенциал.

Запад — главный потребитель всех благ мировой цивилизации. Наверху пи­рамиды находятся США, ступенькой ни­же страны семерки — Канада, Франция, Германия, Англия, Италия, Япония, еще ниже страны Бенилюкса, Северной Европы и Австрия, на четвертой ступени стоят Греция, Португалия, Испания и т.д.

Наблюдается тенденция увеличения власти США в этой пирамиде. Европа изображается идеализированно, в виде бесконфликтных Соединенных Штатов Европы. Это старая идея, но она далека от реальности.   Самое   главное,   на  мой взгляд, что происходит сегодня в мире, — это начало образования некоторой структуры, которое происходит помимо национальных государств, помимо эко­номических и политических блоков — глобальное общество на основе западной цивилизации. Это сверхобщество формируется без учета отдельных государств, региональных интересов и старается охватить собственной властью весь мир: мировые корпорации, международные не­коммерческие организации, между­народные культурные, научные, спор­тивные организации. Купите какой-нибудь справочник по международным организациям, и у вас голова пойдет кругом. А ведь они еще нетривиально связаны между собой. Как отследить их связи и интересы? Кто их реальные владельцы? Это необозримый материал для соци­альных исследований. Понять эти связи и закономерности - означает понять и прос­читать будущее. Статистики, которая бы охватывала все эти организации, в целом не существует. Значительная часть ин­формации закрыта.

Глобальное сверхобщество реально подчиняет себе правительства западных стран. Что же касается других стран, находящихся в основании гигантской пи­рамиды, может идти речь только как о полном и безоговорочном подчинении национальных правительств глобальному обществу. Кто находится вне этой пирамиды? Это Китай, Северная Корея, Куба, исламский мир. Они же находятся вне географических и идеологических рамок западной цивилизации. И именно они — объекты неприкрытой агрессии со сто­роны глобального общества, которое использует сложившуюся структуру за­падного мира в собственных интересах. Реальные властители мира не Клинтон и другие главы государств, а представители и руководители глобального сверхобщества.

Естественный исторический процесс утратил свою объективность, он стал полностью планируемым и проекти­руемым. Все, с чем столкнулся СССР и Россия после его развала, — это 

неу­коснительная, блестящая реализация планов глобального сверхобщества Сверхобщество не останавливается перед применением военной силы для реализации своих планов. Холодная война с коммунистическим миром завершилась полной победой, и началась новая холодная война за победу над всем миром с целью установления полной диктатуры, по сравнению с  которой фашистская Германия и ста­линский СССР — детские игрушки. Обратите внимание, что материальный ущерб во всех войнах с течением вре­мени может только нарастать. Теперь представьте себе ущерб, наносимый всему миру необъявленной войной глобального сверхобщества. Самая страшная потеря в России на сегодня — вымирание населения и полная идейная дезориентация выживших. Никогда еще русские не были так разобщены, как сейчас. Никогда еще заявления о воз­можном распаде России не воспри­нимались так спокойно. Никогда еще губернаторы не вели разговоров об отделении от России.

Возьмем идеальные условия для Рос­сии. В течение года можно восстановить государственность, двух — экономику. Для восстановления психического и идеологического состояния населения потребуется несколько десятков лет. Не стройте иллюзий. Враг, а глобальное сверхобщество именно беспощадный враг для России, не остановится ни перед чем. Оно обладает такими ресурсами, ка­кими не обладало остальное человечес­тво в сумме за всю свою историю".

После выступления Александру Зино­вьеву были заданы вопросы. Самые лю­бопытные из них мы приводим в данной публикации.

—       Как организационно оформлено глобальное сверхобщество? Как оно
называется? ООН?

3.: Нет, это не ООН. Не дадут денег под ООН — и она исчезнет. Возьмите последнюю операцию против Ирака. Генеральный секретарь ООН — просто секретарь в бюрократическом смысле. Я планирую опубликовать книгу о структуре глобального общества, поэ­тому не могу разглашать информацию до начала продаж. Изучайте как от­крытую информацию (на поверхности лежит МВФ, Мировой банк), так и лежащую глубже. Обратите внимание на глобальную информационную компью­терную сеть, я называю ее «Новый Ва­тикан».

—       Поясните, пожалуйста, чего идеологи­чески лиши­лось советское общество?

3: Западное общество считается не­идеологическим. Об этом пишут Кис­синджер, Бжезинский. Чепуха! Западное общество имеет более мощный идео­логический аппарат, чем имело советское общество. Этим и обусловлена его по­беда. Его идеология описана в моих книгах о западном обществе. Советская идео­логия не сводилась к марксизму, который был только вывеской. Призываю пере­читать многие тексты. Советская идео­логия пронизывала социально-экономическую реальность, науку, культуру, ис­кусство. И этот стержень ничем не заме­нили. Все рухнуло.

—       Какую новую религию принесет глобальное сверхчеловечество?

3: Никакая новая религия им не нуж­на. Религия не доминирует в западной идеологии. Кто вспоминает заповеди или Новый завет, когда дело доходит до реальной политики и экономики? Разве капитализм соответствует христианс­кой морали? Глобальное сверхобщество манипулирует католичеством, протес­тантизмом в своих интересах. Главное, чтобы вы принадлежали к какой-нибудь конфессии, быть атеистами неприлич­но. Но это очень поверхностная религи­озность.

В Германии планируют ввести налог для финансирования культуры и религии. Значит, глобальное общество нашло, как оно может использовать религию.

—       Как идеологически функционирует глобальное общество? Как узнают друг
друга члены этого общества?

3: Рыбак рыбака видит издалека. Разве обязательно для этого надевать болот­ные сапоги? Как оно функционирует, — об этом вы узнаете из книги, которая уже готова к изданию. Я хочу донести до тех, кому интересно, свой взгляд, свои социологические методы. Именно поэ­тому я стал писателем. Кто сейчас чи­тает социологические монографии? В лучшем случае специалисты. Этого не­достаточно. Социологические рома­ны, как я называю свои книги, футурологичны. Надеюсь, что их прочтет более широкая аудитория...

В этот же день состоялась встреча с писателями, студентами и преподава­телями Литературного института им. Горького.

А.А. Зиновьев сказал:

«Писателем я стал совершенно слу­чайно. Я успешно работал как математический логик, издавался в СССР и на Западе, включался в тройку математических логиков мира, никогда не был марксистом, был доктором наук, про­фессором, членом экспертного совета ВАКа. Неожиданно выяснилось, что я самый цитируемый советский философ в мире (мой балл цитируемости — 108), в то время как академик Кедров имел балл 9. Постепенно в СССР из меня сделали диссидента, выгнали отовсюду, лишили всех степеней и званий, начали проваливать на защитах моих студентов, аспирантов, которых у меня было очень много, — я был дозволен­ным  немарксистом.  Получив,  таким образом, много свободного времени, я стал очень много писать. Мои заметки брали читать друзья. Кто-то пересылал их на Запад для публикаций, причем без редактирования. Я давал на это сог­ласие, т.к. очень трудно удержаться от непреодолимого желания опубликовать собственные сочинения. Конечно, были большие колебания: я рисковал собой и своей семьей (дочери было 4 года). Жена спросила: "Сможешь ты жить, если это останется ненапечатанным?" — "Смогу, но что это будет за жизнь?"

Вы представляете, что собственные книги — это как дети: мы их рожаем, и не дать им развиваться, войти в жизнь — невозможно. Решили печатать на Западе. Все         русскоязычные издательства отказались, в том числе солженицынское издательство "ИМКА-ПРЕСС". Жорес Медведев написал письмо брату, которое стало известно КГБ, где открытым текстом сообщалось, что предпринимаются попытки издания книги Зиновьева. В этом письме он уп­рекал меня, что я трушу и не называю явления их собственными именами. Теперь у меня есть уверенность, что это письмо было написано не брату, а КГБ, которое в те времена "знакомилось" с частной перепиской. В конце концов, французский издатель, серб по национальности, сообщил, что это та книга, появления которой он ждал. Он начал печатать ее, причем с ошибками, в т.ч. в названии ("Зыяющие высоты"), до ста ошибок было на каждой странице.

Мне казалось, что она не отвечает "литературным" стандартам, но успех был очень большой, громадные тиражи, в этом же году она была издана на 25 языках, получила огромный отклик в прессе всего мира. В результате я и моя семья больше года жили под жестким надзором КГБ. Суслов настаивал на семи годах тюрьмы и пяти годах ссылки по 70-й статье УК ("антисоветизм"). В конце концов, мне и моей семье поставили условие: или отъезд в эмиграцию в пятидневный срок, или тюрьма. Я никогда не хотел уезжать. 20 лет проживания на Западе для меня наказание, я глубоко русский человек, всегда хотел одного — рабо­тать, преподавать, доказывать свои любимые теоремы.

Бывают "вундеркинды", а я оказался в литературе "вундеральте" в 54 года. Не рассчитывал продолжать писать, т.к. у меня были обширные планы работ в области математической логики. Но всему всегда отдавался полностью, а тут начались поездки, интервью, пресс-конференции, вопросы про творческие планы. А когда отвечаешь, то задумываешься и действительно начинаешь планировать. Не последним стоял финансовый вопрос. Поэтому, когда я переключился на писательство, то прихо­дилось издавать по две книги в год.

Российская эмиграция встретила ме­ня в штыки — я нарушил все каноны, не был связан ни с диссидентами, ни с писателями. А рынок ограничен, все роли распределены, многие выехали на запад за премиями. Все, в т.ч. Солженицын и Сахаров, отрицательно отоз­вались о "Зияющих высотах". Я никогда не стремился прикипеть к какому-нибудь движению, диссидентскому направлению. За годы эмиграции я напи­сал более 50 книг, больше 30 — худо­жественных произведений, поэтических сборников ("Мой дом — моя чужбина", "Евангелие для Ивана"). Меня ни в какую не зачисляли в писатели. Называли фи­лософом, математическим логиком, социологом. (Даже Максимов, которого я очень уважаю). Жил на литературные гонорары. Как писатель, я ненавидел процесс писания. Сначала я все редак­тирую в уме, потом заставляю себя сесть за стол и пишу набело. Больше месяца ни одну книгу я не писал. Из-за количества книг многие считают меня графоманом.

С другой стороны, я вхожу в десятку наиболее обсуждаемых современных писателей.

О форме моих книг. Совершенно не правы литературоведы со своими кон­цепциями. Я начинал с анекдотов, боевых листков на фронте. Когда писал "Зия­ющие высоты", то этот стиль сохранил, пересылались на Запад они нелегально, тоже по одному листку. Поэтому мелкие главки, параграфы, стихи, анекдоты все иногда без логической последователе ности. Первые книги писались в ат­мосфере возможного ареста — каждая глава была последней, поэтому и имела законченную форму. (То, что вечером начинал, тут же старался закончить). Не было имен, географических названий. Для меня персонаж — социологическая единица, выразитель идей и взглядов. Неважно, толстый он, красивый, худой, бледный, высокий.

Забыл вам рассказать, что у меня и прежде была попытка стать писателем. Я демобилизовался в 1946 году с чемоданом рукописей. Одну из повес­тей отдал прочитать К. Симонову. К моему удивлению, где-то через неделю он меня нашел, вызвал и приказал сжечь все работы под угрозой ареста. Спросил, кому еще я отдал на ре­цензию. Когда узнал кому, посоветовал выкрасть. Я побежал туда, попросил домработницу впустить в кабинет, она разрешила, т.к. видела меня раньше. Так я, возможно, в очередной раз из­бежал ареста. Всю эту атмосферу я описал в автобиографической повести "Нашей юности полет". В 1939 году я был арестован, бежал, скрылся под чужой фамилией, попал в армию, в кавалерийский полк. Там луч­шему другу, с которым спал бок о бок, проболтался, опять был арестован, от­правлен на фронт. Реабилитирован  пос­ле войны.

На 30 лет я забыл, что такое лите­ратурное творчество. Стал математиком, логиком. Никогда не понимал, что это значит - "писать в стол", т.к. и стола дома у меня не было очень долгое время, появился он только перед тем, как нас выгнали из СССР. Да и где те гениальные книги, которые "писались в стол"?

Я всегда пропагандировал советскую литературу, считаю ее достижения важ­ными для мирового литературного процесса. Запрет на хорошую литера­туру рождал великую. Вся диссидент­ская литература, самиздат, тамиздат — ниже среднего уровня. Единственное произведение, выпадающее из этого правила, — "Москва — Петушки" Венедикта Ерофеева, несколько поэтических произведений. Русская поэзия — яв­ление уникальное. Но, кстати, в поэзии, при коммунистах, было больше сво­боды, чем в прозе. Я участвовал в уникальном явлении советской эпохи — создании интеллигентского фольклора. Его составили короткие новеллы, шутки, анекдоты, авторская песня. Объектом моих личных издевательств и твор­чества стали советская система, мар­ксизм, партработники, аппаратчики науки и культуры. То, что я вспомнил и вспоминаю сейчас, — обязательно включаю в свои книги. Помните коммунистический лозунг: "Кто не работает, тот не ест". Я его видел так: надпись
на райкоме партии: "Кто у нас не рабо­тает, тот не ест".

Еще из марксизма: "Производственные отношения — отношения между  людьми   в   процессе
производства". Я же переделал так этот лозунг: "Производственные отношения - отношения между людьми в процессе их производства".

Почти невозможно сохранить шутки, двусмысленности при переводе любых книг на иностранные языки. А если переводить на русский, то многие произведения даже приобретают что-то»...

— Как Вы относитесь к Вашим сов­ременникам: Ильенкову, Мамардашвили, Гулыге?

Ничего хорошего сказать не могу. Ильенков писал на меня доносы. Мно­гие рецензии на мои книги для ЦК и КГБ писали именно они.

Мамардашвили оценил "Зияющие высоты" как донос на прогрессивную советскую интеллигенцию (героями мо­их книг стали люди, которые, пусть нео­сознанно, готовили нашу страну к раз­грому). Все эти философы приветст­вовали перестройку. Я всегда был чужой для них. Еще в 1985 году в интервью английским газетам и TV я предупреждал своих соотечественников, что Гор­бачев — предатель (он в это время иг­рал во взаимность с Тэтчер). Что прои­зойдет, если Папа Римский однажды выступит на весь мир и скажет: ребята, я точно выяснил, что Бога нет? Такое сделал Горбачев. Другое дело, если бы он сначала тихонько ушел в отставку с поста генсека, а потом бы выступал от собственного имени.

Я знаком с западной философской мыслью — именно там нашел свои открытия Мамардашвили, прибавил к этому модные джинсы, белый свитер и дорогие табачные трубки, и получились модные лекции, которые никто не помнит. Теперь, когда у вас есть прямой доступ к мировой современной фило­софии, вы легко отметете многих фило­софов, открывших кучу банальностей.

У Гулыги написан ряд прекрасных работ. Это очень много. Если взять всю советскую философию — она имела очень высокий средний уровень, чего не было и нет на Западе.

Когда-то и мне некоторые названные вами авторы казались титанами по сравнению с академиками Митиным, Кедровым. Но сейчас я понимаю, что диссидентствующие философы исповедывали деструктивные взгляды. Сейчас понятно, что никакого вклада мировую философию они не внесли — была только красивая болтовня. Они были первыми в наступившей эпох карликов — эпохе развала СССР. Чтобы быть богом у карликов, нужно быть всего лишь большим карликом.

Кому сейчас выдают литературные премии?

Сначала выдадут, потом все думают, что же он такое написал.

Мы живем в такое время, когда критерии талантливости, гениальности страшно занижены. Растоптаны Маяковский, Симонов, Твардовский, Шолохов.

- Кого из писателей - современников Вы можете отметить?

З.: Я читал курс лекций по литературе, который назывался "На мой вкус". Так же и отвечу — те, кого я уже упоминал. Владимир Высоцкий, Булат Окуджава, Александр Галич, Николай Островский. Ставлю роман "Как закалялась сталь" в десятку лучших мировых произведений наряду с "Войной и миром".

Раньше таланты и гении выделялись из толпы, была, что называется, куль­турная аристократия. Сейчас количество талантов уменьшилось за счет увеличения количества участников.

Все труднее становится быть нова­тором, выдающимся явлением. Все то­нет или топится искусственно. Знаете, есть два метода уничтожения растения: либо вырвать с корнем, либо обсадить его быстрорастущими сорняками.

У меня есть два личных метода оценки литературного произведения:

1.       Прорыв, новаторство, эпохальность.

Венедикт Ерофеев, написав тонень­кую книжку, сделал прорыв в мировую литературу. Галуа написал небольшую работу, сделал эпохальное матема­тическое открытие, а наутро, в 23 года, был убит на дуэли.

2.       Невозможность повторения.

Кто повторит Венедикта Ерофеева и в его литературном опыте, и в жизненном ?

У меня есть определенное ощущение текста. Если я не могу повторить, на­писать так же, то это стоит читать. Это мои очень субъективные кри­терии.

Я читаю: "Когда внезапно возникает еще неясный говор труб, слова, как ястребы ночные, срываются с горячих губ..." Так я написать не могу. Не посчитайте за хвастовство, но если выпить в компании бутылку водки, то я могу декламировать в стиле Евтушенко. Настоящее должно быть выстрадано. Кто мог написать "Тихий Дон", кроме Шолохова? Эта гениальная простота, даже эти стилистические ошибки молодого автора... Сейчас обсуждается вопрос о подделках, но "Тихий Дон" слишком непосредственен, неповто­рим, необычен, чтобы его можно было написать по заказу. Можно ли удачно скопировать стиль и смысл "Дон Ки­хота", "Живых и мертвых", "Звезду" Казакевича? Сейчас ловлю себя на том, как правильно писали наши писатели, а мы все смотрели на Запад.

— Кто Вам нравится из современных западных писателей?

З.: Танинас. На русский переведены "Господин Блум" и "Майор Томсон". Паркинсон, "Принцип Питера". То, что раньше выпадало на долю гения, рас­падается на целую школу, стиль, на­правление. Любую новацию подхва­тывают и копируют до низведения в без­вкусицу. Есть продолжатели Дос­тоевского. Что они имеют с ним общего? Повторюсь, сейчас идет счет не на отдельных писателей, а на целые писательские стили.

Чтобы стать Сименоном, надо напи­сать 100 томов. Он так и сделал. Бальзак написал 300 романов.

Художники появляются не кар­тинами, а только какими-то направле­ниями.

— Ваши книги послужили развалу коммунизма и социалистического лагеря?

З.: Ломали строй, государство в 1917 году. Что, Грибоедов, Пушкин, Лермон­тов не помогли? Их в этом обвинять? Вспомните Рабле, Анатоля Франса, Свифта. Настоящая литература всегда критична. Это одна из функций лите­ратуры. Что касается меня, то я был убежден, что коммунизм пришел навеч­но, что СССР — незыблем. Я имел право их критиковать. В КПСС было 20 млн. человек. Помните? Конечно, мои книги определенным образом использовали. Я готов быть судимым, в развале СССР есть и доля моей вины. Если бы я знал, что в стране произойдет крах, я не написал бы ни строчки. Все писал от сердца, искренне. Искренне заблуждал­ся. В 1987 году я закончил большую книгу о партийном аппарате во главе с Сусликовым (прообраз члена полит­бюро ЦК КПСС Суслова). Это был заказ, я мог много заработать. Пришлось уничтожить — я лежачего не бью. Все мои последующие книги посвящены критике горбачевизма: "Катастройка", "Горбачевизм", "Русский эксперимент", "Посткоммунистическая Россия".

24 декабря 1998 г. в Институте Ев­ропы РАН состоялся круглый стол на тему: "Внутриполитические, геополити­ческие, геоэкономические и цивилизационные факторы в оценке отношений России и Европы".

Организовали встречу Экспертный совет по стратегическому анализу проблем внешней и внутренней политики при Совете Федерации, а также Институт Европы Российской академии наук.

С вступительным словом выступил член-корреспондент РАН, доктор эко­номических наук, профессор, замес­титель директора Института Европы РАН В.Н. Шенаев. Вел встречу зам. председателя Экспертного совета по стратегическому анализу проблем внешней и внутренней политики при Со­вете Федерации Е.П. Смирнов. На круглом столе выступили: от Института Европы РАН — Шенаев В.Н., Ковальский Н.А, Данилов Д.А.; от администрации Президента РФ — Афанасьев М.Н.; от Института национального развития — Неклесса А.И., от Института философии РАН — Розин В. М. и Цымбурский В.Л.; от Национальной Академии интеллектуальных и социальных технологий — Пантин И.К.. В заключительном слове, с которым выступил академик А.А. Зиновьев, он сказал:

«Хотелось бы поговорить о следую­щем.

1.               Какова реальная структура глобального человечества.

2.               В каком состоянии находятся западный мир и Россия.

То, что Запад избегает кризиса — это чепуха. Безработица — катастрофи­ческое явление Европы.

Многие исследования, данные о За­паде — заказная липа. Безработица не уменьшается, она принимает другие формы.

Официальные данные по ФРГ, 4 млн. человек безработных, — ложь. По закрытым дан­ным, 3 млн. человек не регистрируются по разным причинам. Растет коли­чество "лишних людей" — это новое понятие для Европы.

Молодежь, которая заканчивает или бросает школу, с этого момента нигде не регистрируется, ведет растительный образ жизни. И количество таких безработных растет.

Кризис в Европе другой. К нему нельзя применить марксистские понятия, эко­номические принципы кризисов перепроизводства. Западные страны неоднородны. Население неоднородно. Жертвы нового глобального челове­чества — миллионы "лишних людей" Ев­ропы, сотни тысяч интеллектуалов, выб­рошенных за борт. Наименее обеспеченные слои среднего класса вытесняются в низшие слои общества. Западные люди оболванены в сотни раз сильнее советского народа. У нас при коммунистах никто не читал в книге предисло­вий с реверансами в сторону КПСС и решений съездов. А дальше в тексте можно было найти много достоверного и интересного. На Западе цензура более тонкая и действенная. Население обр­азовано хуже, чем в СССР, в несколько раз. Никто не любит докапываться до правды. Тех, кто любит, отвлекают феминизмом, парапсихологией и лета­ющими тарелками. Современная осо­бенность — возможность включения любых социальных явлений в соб­ственную глобальную сеть манипулирования с целью реализации соб­ственных интересов.

У советского народа была воз­можность посмеяться, критически от­нестись к марксизму. На Западе этому препятствует хорошо отлаженная ма­шина пропаганды. Степень оболваненности в десятки раз превосходит то, что было в СССР.

На Западе начинается глубочайший социальный кризис, кризис правоох­ранительных органов, образования, полити­ческих институтов и партий, государ­ственной власти, культуры. Из полученных обломков и будет строиться иерархическое тоталитарное глобаль­ное общество. Вы понимаете, что ни­когда марксистский тезис о пер­вичности экономики не находил подтверждения в истории. Так, после ре­волюции 1917 года только создавался базис для социалистической эконо­мики. До революции его не было, чего не понимают марксисты. Так же и на Западе конца XX века: через кровь, через ограбление стран третьего мира, через крушение социалистического лагеря и его полное порабощение соз­даются основы для глобального сообщества, возникшего не закономерно, а придуманного теми, кто правит бал на всем земном шаре. Для этого разр­абатываются и глобальная идеология, и сверхполитика, и сверхэкономика.

Посмотрите: Мировой банк, МВФ не имеют юридической основы для реализации собственных программ внутри отдельной страны. А те, кто имеет реальные международные права и обязанности по отношению к другим странам, например, ООН - становятся фикцией. А после несанкционирован­ной бомбежки Ирака ООН превратилась в подстилку глобального общества, об которую вы­тирают ноги. Это означает, что нарушены все права членов Совета Безопаснос­ти ООН, в т.ч. и России. Вся западная экономика функ­ционирует не по провоз­глашаемым законам сво­бодного рынка. Как первые переселенцы купили ост­ров Манхэттен за ящик виски, так же происходит и сейчас: крупнейшие сделки очень редко бывают экви­валентными. Сырье, земля, рабочая сила Африки, России, Азии покупается за бусы и ничем не обеспеченные дол­лары. Эти покупки подкрепляются силь­нейшими вооруженными силами, про­тивостоять которым теперь уже не сможет никто в мире. То, что происходит с Вооруженными силами России, Ирака — целенаправленная политика глобального общества по подавлению очагов возможного  сопротивления.

Наряду с этим развивается сопро­тивление глобальному обществу: анти­американские настроения очень сильны в Европе, исламских государствах. Бывший канцлер Шмидт призывает к отказу от "хищнического капитализма" —      это его слова. Он выступает против
"продажи германских предприятий, оснащенных по последнему слову техники, по цене подержанных автомобилей". Он выступает против сделок, в которых невозможно отследить реаль­ных хозяев и их интересы. Разве не надо проводить исследование и выявлять реальных заказчиков кризиса в Японии, Азии и России?

Кому было необходимо банкротить все японские банки, входящие в десятку крупнейших в мире? (Пять из 10 крупнейших банков мира были японс­кими. Япония еще два года назад стояла на 1 месте по ин­вестиционной привлекатель­ности у всех рейтинговых агентств.— Корр.)

Как только Южная Корея начала производить качест­венную продукцию, а рабочие получать хорошую заработную плату, около $1000 (что для Европы и Америки совсем немного), — им тут же указали на место, которое они могут занимать.

Кто пострадал от кризиса в России? Германия, которая на сегодня — лидер в Европей­ском Союзе, реальный инвес­тор в России, образец для дру­гих по качеству жизни, эко­номики и экологии. Сегодня в Германии дорожает жизнь, растет безработица.

Нельзя говорить о развитии России как о внутреннем про­цессе. Сегодня это понимают все больше и больше, а я говорил об этом еще в 1985-1986 гг. Создана ублюдочная, преступная социально-поли­тическая система. Это уже стало теоремой, не требу­ющей доказательств. Кто будет отрицать, что мы получили государство-Квазимодо, имитацию идеологии и экономики? Когда у нас закончатся реформы? Прошло 13 лет. А сколько нужно Международному фонду, чтобы Россия перестала существовать? Мо­жет ли то, что происходит на нашей Родине, назвать капитализмом? Вер­нитесь к определениям капитализма у серьезных авторов!

Ознакомьтесь с сущностью того, что "хочет" построить Россия. На сегодня утрачена способность самостоятельного существования: деньги, технологии, качественные товары, продукты есть только на Западе. Россия — колониальная зона со всеми ее атрибутами. Вспомните определение   колонии.   Мы   стоим   в мировой иерархии ниже Чехии, Польши, Венгрии. Кто возьмется сказать, что это - естественный итог исторического и социального развития? Кто возьмется сказать, что Россия не обладает земельными, топливными, сырьевыми, производственными, научными, интеллек­туальными, культурными ресурсами? Кто найдет хоть один ресурс, которым она не обладает? Единственный вывод, подтверждаемый жизнью и только некоторыми, к сожалению, специалис­тами, — успешно завершается блестяще спланированная и реализованная операция по уничтожению СССР. Весь разгром страны — величайшая дивер­сионная операция, проведенная не без помощи определенных сил внутри СССР. Россия убита. Убита как значительный социально-исторический объект. Благо­даря милости победителей, ей позволяют поиграть в политический и экономический суверенитет и поучаствовать в "семерках" и "восьмерках".

М. Олбрайт открыто заявляет от име­ни США: "Мы контролируем ситуацию", "имеем право  распоряжаться судь­бой России".

Любые события в стране могут быть срежиссированы либо использованы в интересах глобального общества. Лю­бые факты общественной жизни могут быть подвергнуты манипулированию. Мы должны четко представлять себе мощь, ресурсы, возможности глобального че­ловечества, масштаб его задач.

Что делать в такой ситуации? Вос­ставать. Протестовать. Не подчиняться. Иметь собственные цели, стратегию и тактику. Способна ли страна на соп­ротивление в любой форме?

Вместе с тем, не стоит преувеличи­вать силу западного общества, США. Как это ни парадоксально, они паничес­ки боятся всякого сопротивления, осво­бодительного движения, всего того, что отлично от западного. По­чему весь Запад набро­сился на сербов — потому что они оказали сопро­тивление. Почему бомбят Ирак? За сопротивление Западной цивилизации. Почему обанкротили Япо­нию? Стало ясно, что она не подчиняется глобаль­ному обществу.

Почему финансируется игра правительств против фундаментального исла­мизма? Потому что они другие. Насколько Россия может включиться в этот мировой процесс, и будет зависеть ее суверенитет, экономи­ческое процветание и, в конечном ито­ге, жизнь людей.

Не преувеличивайте не только мате­риальные и военные силы Запада, но и его интеллектуальный потенциал. Сколько ученых приехало из Европы, Китая, Японии, Азии, России в научные центры США? Западная цивилизация, особенно США, почти не способна вос­производить интеллектуальный потен­циал. Остается перекупать. Россия, отс­тающая в производстве компьютеров и программ на десятки лет, дает блес­тящих программистов Биллу Гейтсу. Западное глобальное общество способ­но воспроизводить только биороботов, клонирование им неинтересно, потому что это дорого. Дешевле рабочая сила из Азии и Африки, интеллектуальный потенциал из Европы, Китая, Японии и России.

Не преувеличивайте западный интел­лектуальный потенциал, он будет ниже в обозримом будущем, чем в воспро­изводящих центрах. Западные ученые слишком подвержены социальным шаб­лонам и условностям. Слишком много среди них откровенных кретинов, кото­рые имеют успех только потому, что они - представители глобального общества. К тому же вы должны понимать, что 100% управляемый процесс ведет к полной неуправляемости. Такова диа­лектика.

Не бойтесь противопоставить Западу настоящий гибкий интеллект, настоя­щие исследования сущности явлений.

Россию можно еще спасти, а боро­ться, как я уже говорил, нужно всегда».

Корреспондент "Психологической га­зеты: Мы и Мир" задал Александру Александровичу несколько вопросов. Ниже мы приводим это небольшое интервью.

-         Насколько современная ситуация в
России сопоставима с революционными ситуациями 1905, 1917 гг.?

3: В 1985 году произошла контрре­волюция, и сейчас мы имеем пост­контрреволюционную  ситуацию: капи­туляция в холодной войне, разгром  страны.

-         Круглый стол,  на мой взгляд, показал, что не все присутствовавшие
специалисты умеют или хотят делать выводы и прогнозы.

3: Совершенно верно. Я не боюсь ошибаться, не боюсь каяться, но и не боюсь делать прогнозы, применяя науч­ные, в том числе и собственные, методы исследования. Многие из «энтузиастов» присоединяются к ним, когда они сбы­ваются, когда все становится оче­видным.

-В чем сегодня должна состоять борьба людей против «западнизма»?

3: Этого я не могу сказать. Я уже немолодой человек. Когда мне было 16 лет, я
точно знал, как надо бороться со стали­низмом: физически устранить Сталина.
Участвовал в тайной молодежной террористической организации, был арес­тован. Хорошо, что нам ничего не удалось, теперь я понимаю значение Сталина для спасения СССР от соблазна
мировой революции. Если меня пустят жить в Россию, если будет возможность
глубже разобраться в ситуации на месте, — будут конкретные алгоритмы действий. Я все время нахожусь в собственном индивидуальном восстании, теряю на этом тиражи и деньги, везде встречаю отпор или замалчивание, уже никогда не стану состоятельным, преуспевающим человеком.

—Каково Ваше отношение к твор­честву и деятельности Солженицына?

3:  Он участвовал в холодной войне на стороне Запада, на стороне победи­теля, не покаялся, как должны каяться все, кто приложил к этому руку. Я ни­когда не был сторонником марксизма и коммунизма, но вместе с коммунистами уничтожили великую страну.

Лично мне, на мой субъективный вкус, Солженицын не нравится. Его роль в истории СССР очень большая, но отрицательная.

—       Не создалось ли ощущения в Европе, в т.ч. и у русских эмигрантов, что в сентябре 1998 года Россия стояла на пороге гражданской войны?

3:   Где те силы, которые возьмут на себя эту роль? Их не видно. Для этого нужно встать с колен.

-         Большое спасибо за интервью, Александр Александрович. От имени
редакции "Психологической газеты: Мы и Мир" и наших читателей желаем Вам здоровья и ждем Ваших новых работ!

Интервью провел В.ИВАНОВ

 «Психологическая газета: Мы и Мир»(№1/21999)