ИСКУССТВО  «СУМАСШЕДШИХ»  В РОССИИ


ГЛАВНАЯ

о газете

подписка

статьи на заказ

тест

кроссворд

редакция

 
Назад

Вперед

Назад

 

 

 

Как рисовали в начале времен? Не по заказу вождя племени, а по своему желанию? Наверное, творили по наитию. С тех пор утекло много воды. Но и сейчас встречаются чудаки, которые причудливо украшают свои дома, рисуют простые, корявые картины – для себя, для души, без оглядки на культурный контекст. Над такими людьми посмеиваются, крутят пальцем у виска, но ходят смотреть на их странные творения и водят других. Французский художник и искусствовед Жан Дебюффе в 40-е годы  стал собирать  работы таких чудаков. Он относился к ним как к бунтарям против традиционной  культуры. Помимо произведений маргиналов, Дебюффе  начал коллекционировать   оригинальные работы пациентов психиатрических больниц. Он стал теоретиком этого искусства и назвал его «арт-брют» - «сырое, необработанное искусство». Теперь  таких чудаков чаще всего называют «аутсайдерами». Они живут на обочине социума или по каким-то причинам вообще не принадлежат ему. Искусство им нужно для самовыражения. К аутсайдерам причисляют душевнобольных, заключенных, отшельников и стариков. Сюда относят и художников, формально не изолированных от общества, но по манере письма близких к аутсайдерам. Это дети, «примитивы» и «наивные» художники. Постепенно живопись «посторонних», «иных» стала популярной. В наше время работы аутсайдеров находятся в частных коллекциях и музейных центрах. В прошлом году состоялся аукцион Сотбис, на котором выставлялись их произведения.  А в Москве еще в марте 1996 г. открылся Музей творчества аутсайдеров.  

Этот музей имеет свое лицо, он сделан с любовью и выдумкой. В нем необычные стены и потолок: они выкрашены в черный цвет. Это не производит угнетающего впечатления благодаря особой, теплой атмосфере, царящей в музее. Разнообразные самодельные светильники освещают печальное пространство, звучит медитативная музыка, обстановка разжигает любопытство, и взгляд переносится на  картины. Они светлыми пятнами сияют на черных стенах – такие неуклюжие, такие искренние. Необычные работы в необычном интерьере.

Многие из нас идут вослед большинству – любят то же, что все, делают то же, что все, живут так, как принято всеми. Но всегда находятся люди,  которые по каким-то причинам не следуют привычной дорогой. Называют их маргиналами, нон-конформистами, юродивыми. Они не боятся быть собой. Очень часто у них есть сильное желание творческого самовыражения. Нет, эти люди - не богема, потому что богема живет по своим правилам. А чудаки живут сами по себе.

Картины таможенника Руссо, бродяги Нико Пиросмани светились таким обаянием, что их нельзя было не собирать. То же происходило с картинами одаренных больных – порой они были так оригинальны, что у врача рука не поднималась их выкинуть. Признание к художникам-самоучкам пришло в начале 20 века, потому что их искусство,  непривычное по форме, близко нам по содержанию. Художников окрестили  «примитивистами», и все встало на свои места. Гораздо больше времени потребовалось на то, чтобы осознать, что искусство людей, живущих на грани психической нормы и патологии, тоже является культурной ценностью.

И замечательно, что это произошло, потому что – где она, эта черта, пролегающая между нормой и патологией? Почему мы считаем, что человек, который слышит голоса, - ненормальный, а другой, который не слышит крика о помощи рядом с собой - нормальный? Почему у нас принято считать нормальными людей, которые думают, что экономическая, революционная  и прочие целесообразности важнее жизни  человеческой души? Почему нормально - жрать икру и устриц, когда кто-то питается пустой картошкой с хлебом?  Почему нормально катить в мерседесе по улице, где кто-то роется в мусорном баке? Почему жить без совести – нормально, а жить непрактично – безумно? Почему быть аморальным – нормально? Почему мы так решили? Потому что бессовестные – сильнее, хитрее и организованнее?

Но тогда мы – волчья стая, а не люди, у которых есть душа, с которыми Бог…

Поэтому давайте смотреть друг другу в глаза, дружелюбно пытаться понять друг друга. И тогда откроются бесчисленные миры, и поймем, что все  мы – одной крови…

Сотрудники Музея творчества аутсайдеров с удовольствием говорят о своей коллекции. Директор музея Владимир Витальевич Абакумов прежде работал в Третьяковской галерее,  пока не увлекся странными художниками, работы которых заполняют залы этого небольшого музея, переоборудованного из помещения магазина. Он рассказал, как все начиналось.

  -          Музей существует на базе организации под очень банальным названием «Гуманитарный центр». Мы с друзьями  создали ее в 1989 году для осуществления различных проектов в области культуры. Занимались  выставками современного изобразительного искусства; у нас был театр моды; была небольшая театральная студия. И нам показалось интересным представить публике работы душевнобольных людей. Мы тогда не думали об их художественной ценности, просто очень быстро  собрали коллекцию и устроили  выставку в Музее медицины Института Склифосовского. И к нашему удивлению, она имела огромнейший резонанс. На нее стояли очереди, она собрала много прессы. Какие-то ребята издали труды Фрейда и проиллюстрировали их работами из нашей коллекции. Выставка начала жить, и жить очень активно, и после  того, как она прошла в Москве, появилась масса людей из различных республик (тогда еще был жив СССР) с предложениями провести ее у них. Некоторые западные специалисты, которые занимались русским искусством, тоже обратились к нам с подобным предложением. И в результате  начался выставочный тур, который длился несколько лет. В разных местах к нам подходили либо сами авторы, либо их родственники, и говорили: «О, вы выставляете подобное искусство, я тоже так рисую, или мой сын, мой знакомый так рисует», и приносили  работы. И таким образом начала формироваться коллекция. Переломным стал 94-й год, когда нам удалось организовать одну выставку в Женеве, а другую – в Сан-Франциско.

Около Женевы есть городок Лозанна. Он широко известен своим олимпийским музеем, но там находится еще один замечательный музей, в котором хранится коллекция арт-брют  Жана Дебюффе. Собрав свою коллекцию, он создал в Париже компанию «Арт-брют» по экспонированию этих вещей. Художественная богема с большим интересом относилась к искусству арт-брют. «Безумцами», достигшими свободы самовыражения, восторгался Андре Бретон, автор «Манифеста сюрреализма» (в прошлом он был врач). Дебюффе долго ездил со своей коллекцией по разным странам, пока в 1972 году в Лозанне под его собрание не выделили прекрасный особняк XVII века. С тех пор там работает Музей коллекции  арт-брют.

И когда наша выставка проходила в Женеве, мы поехали в Лозанну в этот музей. Он произвел на меня очень сильное впечатление. Мы встретились с хранителем  коллекции, показали ему наши работы. Такая же история повторилась в Сан-Франциско, потому что в этом городе жил Джон Мак-Грегор, крупнейший теоретик искусства арт-брют, написавший потрясающую книгу «Искусство безумных». И эти люди раскрыли нам глаза на то, что на Западе уже примерно сто лет искусствоведы занимаются подобной живописью. Это направление  называется «арт-брют» и «аутсайдер-арт». В нашем переводе – «искусство посторонних». Нас снабдили серьезной теоретической литературой на эту тему, и с этого момента мы стали стремиться к созданию постоянной экспозиции музея. За последующие годы с этой задачей справились, и к сегодняшнему дню в нашей коллекции находится 4 000 произведений.

- Чем  вас привлек аутсайдер-арт?

-          Меня поразило то, что, оказывается, человек для реализации своего  творческого потенциала не нуждается в каком-то специальном обучении, специальной постановке руки, в пользовании художественными материалами; что  творческий импульс может выплескиваться  даже не в очень привычной форме. Нас воспитали на  академическом искусстве, и вдруг оказалось, что вещи, созданные людьми, никогда не называвшими себя художниками, могут произвести более сильное впечатление, чем работы профессионалов! Это  меня заинтересовало, поэтому я посчитал нужным собирать такое искусство и демонстрировать его.

-          Так есть ли разница между искусством душевнобольных и аутсайдер-арт?

- Меня очень смущает тенденция  поставить знак равенства между этими видами творчества. Это неправильно. Аутсайдер-арт – категория искусствоведческая. Критерием для отбора работ в аутсайдер-арт, прежде всего, является их эстетическая ценность. Имеет значение образ автора – имеется в виду его социальное положение, здоровье. Да, 70-80 процентов  художников, действительно, имеют психиатрические проблемы, или, как мы говорим, «психиатрический опыт». Но это абсолютно не обязательно. Очень важно, чтобы автор нигде специально не учился живописи: у него должен быть минимальный контакт с художественной средой, в идеале – с любым обществом. Дебюффе предполагал, что творчество  художников арт-брют - это спонтанный выплеск внутренних ощущений. Такой человек не понимает художественной ценности своих творений и через минуту может уничтожить свою работу безо всякой жалости. То есть существуют люди совершенно «некультурные», которые  создают  культурные ценности. Таковы положения теории  арт-брют, но сейчас им трудно следовать. Если сам Дебюффе еще находил людей, которые не знали таких  слов, как «картина», «музей», то сегодня благодаря телевидению об этом знают все.

Нельзя любое искусство психически больных причислять к аутсайдер-арт. Есть множество других, приближенных к медицине терминов, которыми обозначают творчество душевнобольных. Например, «психопатологическая экспрессия». Есть масса центров  - в Германии, в Англии, США, которые занимаются с душевнобольными именно творчеством. Пациент клиники выражает свои переживания с помощью красок на бумаге. Прекрасная иллюстрация этому – проходящая сейчас в нашем музее  выставка изостудии больницы имени Кащенко из Питера. Психопатологическая экспрессия – это потрясающая среда, в которой могут находиться образцы аутсайдер-арт. Но у нас есть произведения авторов, которые не имеют диагноза. Просто это такие странные люди, которые по различным причинам, чаще всего внутренним, не ищут контакта с обществом,  не адаптированы к социальной среде.

-  Много ли существует музеев, где собраны коллекции аутсайдер-арт?

- В мире 400 музейных центров аутсайдер-арт, а в России мы пока единственные. Хотя у нас в стране есть много интересных психиатрических коллекций – при медицинских университетах, психиатрических клиниках. Я могу назвать отделение психиатрии Саратовского медицинского университета, Владимирскую областную психиатрическую больницу №1, кафедру  психиатрии Ярославской государственной медакадемии, 2-ую Оренбургскую психиатрическую  больницу, и так далее. Есть прекрасные частные коллекции врачей-психиатров. С 2001 года мы ежегодно проводим у себя выставку «Иные и новые возможности», приуроченную к Всемирному дню психического здоровья. Выставляются работы художников с «психиатрическим опытом» – участников арт-студий, членов клубов психосоциальной реабилитации, пациентов психоневрологических диспансеров и лечебно-трудовых мастерских из разных городов России.

-    Вы планируете расширять выставочную деятельность своего музея?

-    Планов много, но финансовые возможности ограничивают. Хотелось бы сделать музей значительно больше – мы имеем в своей коллекции тысячи работ, а показываем публике только 150, больше площади не позволяют. У нас много выставочной деятельности, но на Западе. В частности, в 2004 году мы выставлялись в Городской галерее Афин во время Олимпийских игр.  В мае будет большая выставка в Хельсинки в Музее современного искусства. Нас знают западные художники, дарят свои работы, у нас в коллекции  уже, наверное, процентов 30 их вещей.

-    Каким образом вы систематизируете свою коллекцию?

-    Первый раздел нашего собрания – это та самая «психопатологическая экспрессия». Туда включены произведения людей, о которых мы абсолютно точно знаем, что они имеют медицинский диагноз, общались с врачами-психиатрами, лечились в стационарах. В этот раздел мы относим интересные с эстетической точки зрения работы людей, которые получили хотя бы азы художественного образования, но не являются профессиональными художниками. Этот раздел - фундамент аутсайдер-арт.

Затем идет непосредственно аутсайдер-арт – работы странных, чудаковатых людей.

Есть еще одна категория работ, называемых «новый вымысел».  Это тоже идея Дебюффе. В его коллекции оказались интереснейшие картины людей, которые  не имели специального художественного образования, но были достаточно адаптированы к общественной жизни. Они понимали, что создали картину, и считали себя художниками. «Новый вымысел» на сегодняшний день вытеснил аутсайдер-арт почти полностью. И поэтому когда к нам приходит автор и говорит: «Да, я художник, пускай странный»,  мы относим его работы к разделу «новый вымысел», потому что подчас это очень интересные вещи, и мы не можем их игнорировать.

И последнее – это «наивное искусство». Его авторы - такие же странные люди, живущие странной жизнью, но они в отличие от других аутсайдеров стремятся создать что-то красивое, поделиться своими  впечатлениями с другими людьми. Это сближает их работы с профессиональным искусством.

Вообще же в профессиональном искусстве есть свои чудаки - Ван Гог, Чюрленис, Врубель. Их живопись не аутсайдерская, потому что  порождена художественной средой. Аутсайдеры ни в коем случае не должны расти из художественной культуры. Это художники с болезнью души.

- Чьи произведения  из вашей коллекции вам особенно нравятся?

-          Пожалуй, это работы Розы Жарких – кстати, у нее нет никакого психиатрического диагноза. У Розы был медицинский опыт непсихиатрического плана – в 46 лет ей сделали сложную операцию, после чего она и начала рисовать странные маленькие рисунки, которые затем перешли в очень красивые, на мой взгляд, вышивки. Иногда Роза надевает потрясающие платья, которые сама сшила для себя и украсила. По разноцветным кускам яркой материи она пускает вышивку, подобную цветной паутине, и этот хаос, сумбур вдруг начинает восприниматься как эстетически целостное произведение. У нее ярко выраженные медиумические способности, ее взгляды – смесь буддизма и православия, и все это причудливо переплетается и выливается в необычные образы.

На Западе очень популярен другой наш художник, Александр Павлович Лобанов.  В 23 года мать сдала его в интернат для хронических больных, и он провел там 50 лет. Неграмотный, глухонемой, аутичный художник общался лишь с водителем больничной машины, который научился понимать его знаки. В лечебнице Лобанов начал рисовать цветными шариковыми ручками, карандашами, фломастерами. По своему образу  это художник-аутсайдер, потому что общество оказало на него минимальное влияние. Но даже он был пробит насмерть государственной пропагандой: в его работах постоянно встречаются портреты вождей, серп и молот, красные звезды и знамена. Более всего Лобанов любил рисовать ружья, создавал из них целые композиции. Спонтанного внутреннего мира в его произведениях я, конечно, не вижу, хотя, несомненно,  картины Лобанова - это явление,  и очень интересное.

  Многие из нас сталкивались с необыкновенными рукотворными пейзажами – с  причудливо украшенным домом, парком, детской площадкой. Нам и в голову не приходит, что такой ландшафт можно отнести к аутсайдер-арт, что его нужно фотографировать, собирать информацию об авторе, заботиться о сохранении его чудного творения.

Вот, например, жил в российской глубинке Алексей Рудов, работал на железной дороге. На досуге вырезал из стволов засохших деревьев странные фигуры, красил их краской, вешал таблички с названиями. Так собрались вместе долговязый «косец» с длинными усами из извивающегося сучка; «НЕССИ из озера ЛОХНЕС», примостившаяся на пеньке; многометровый столб – пучок колосьев и надпись: «за труд весомый урожай»;  крашеный сероватой краской «призрак ДАНТЕСА» с рукой, змеей закинутой на голову. Рудов аккуратно огородил свои творения забором и сделал надпись: «РОССИЯ».

Мастер умер, его работы растрескались, подгнили под напором стихий, их растаскивают на дрова и ломают. Сотрудники Музея аутсайдерского искусства успели кое-что перевезти в Москву, и скульптуры Рудова стали украшением коллекции. Есть в них что-то щемяще грустное, доброе, древнее, что-то невыразимое словами, приходящее из тоскующих глубин бессознательного.

  - Что этим художникам дают занятия искусством?

-    Потребность творить у них очень ярко выражена. Я говорю об аутсайдер-арт, но есть еще такая вещь, как арт-терапия. Это не наша епархия. Эстетически ценные вещи в арт-терапевтических мастерских – большая редкость.

Можно провести аналогию с профессиональным искусством. Давно подмечено, что как только талантливый художник получает известность и начинает писать на заказ, качество его произведений падает. То же самое происходит в медицине: если душевнобольной – это художник, то арт-терапевт – его заказчик, поэтому от их совместной работы не рождается ярких произведений. Это ни в коем случае не умаляет значения арт-терапии, поскольку ее цель – облегчить состояние больного. И когда больной  выздоравливает, его творческая активность снижается. Для арт-терапии это хорошо, потому что для нее первичен человек, а его произведение вторично. А в аутсайдер-арт, наоборот, произведение первично, а его автор  вторичен.

Великий соблазн все необычное назвать патологией. Мне больше нравится слово «сумасшедшие», потому что каждого из нас подчас называют сумасшедшим из-за каких-то неадекватных поступков. Аутсайдер-арт можно назвать искусством сумасшедших, но не душевнобольных.  

В Музее аутсайдерского искусства убеждаешься: как бы судьба ни обошлась с человеком, если в нем  есть божественный огонь, человек будет ему служить. Законы творчества едины, они движут рукой модного художника  в его роскошной мастерской и рукой больного, заключенного в стены  психиатрической лечебницы.

Хорошее произведение – это окно в душу автора; заглядывая туда, мы начинаем понимать другого, как бы странен он ни был. Мы сочувствуем ему, восхищаемся им, подаем ему свою дружественную руку. 

Беседовала Ольга Жигарькова. 

«Психологическая газета: Мы и Мир»(№2[102]2005)  

Наверх

| семейная консультация | мнение профессионала | зеркало | психология и культура | психология бизнеса | на досуге | Наши за бугром |

  Rambler's Top100

При использовании материалов сайта ссылка на "Психологическую газету: Мы и Мир" или на сайт обязательна