В июне 2008 года исполняется 60 лет
известному ученому, возглавляющему Институт психологии Российской Академии
наук, - Анатолию Лактионовичу ЖУРАВЛЕВУ.
Анатолий Лактионович закончил
факультет психологии Ленинградского университета, однако продолжил занятия
наукой уже в Москве. Здесь он одним из первых стал заниматься
исследованиями в области психологии управления, тогда еще новой отрасли
психологической науки. Обобщая результаты своей работы, в 1976 году А.Л.
Журавлев защитил кандидатскую диссертацию. Неудивительно, что после этого
его пригласили на работу по совместительству в Институт управления
народным хозяйством при Совете Министров СССР, в котором проходили
подготовку советские министры, генеральные директора крупных предприятий.
После аспирантуры, в августе 1976 года А.Л. Журавлев был зачислен в штат
Института психологии, в котором с тех пор протекает его научная
деятельность. В 1999 году в стенах Института он защитил докторскую
диссертацию, а с 2002 года является его директором. В 2004 году А.Л.
Журавлев избран членом-корреспондентом Российской Академии образования, а
в мае 2008-го – членом-корреспондентом РАН. В 2005 году ученому присуждена
академическая Премия имени С.Л. Рубинштейна в области психологической
науки. Особое место в профессиональной биографии Анатолия Лактионовича
занимает международная награда – орден «Творец эпохи», присужденный ему в
2007 году Институтом культуры мира ЮНЕСКО «за выдающийся вклад в развитие
психологической науки и утверждение в жизненную практику идей, принципов
и ценностей культуры мира, согласия, диалога и сотрудничества народов,
стран и цивилизаций во имя мира и процветания человечества». В 2006 году
издательством «Who is Who» (Швейцария) Журавлеву
выдан Сертификат, свидетельствующий о том, что его биография опубликована
в энциклопедии «Who is Who в России». По замыслу
основателя издательства Ральфа Хюбнера, «энциклопедия содержит биографии
успешных людей из различных сфер деятельности: экономики, политики, науки,
культуры и искусства». К такой когорте деловых людей справедливо отнесен и
А.Л. Журавлев.
Мы попросили Анатолия Лактионовича в
эти юбилейные дни поделиться с читателями размышлениями о своей жизни в
науке.
-
Анатолий Лактионович, психология в советское время была довольно
«экзотической» наукой. Как возник у Вас интерес к ней?
- Он
формировался под влиянием многих людей и обстоятельств. Самые важные
впечатления я получил в период обучения в Гомельском машиностроительном
техникуме. Работая на одном из машиностроительных заводов во время
производственной практики в 1966 году, я, пожалуй, впервые обнаружил для
себя важнейшую роль «человеческого фактора» в организации трудовой
деятельности рабочих. Именно тогда я стал задумываться о том, что на одной
и той же технике, с помощью одного и того же инструмента и с одними и теми
же людьми труд можно организовать принципиально различным образом.
-
Если правильно организовать людей, можно повысить эффективность их работы?
- Тогда
мне казалось, что даже не нужно прикладывать большие усилия, чтобы найти
способы рационализации труда – они лежат «на поверхности», и если
поэкспериментировать, то их можно обнаружить.
В то же
время мне посчастливилось прослушать интересно поставленные курсы «Техника
безопасности труда» и «Техническая эстетика». Благодаря им я не только
узнал о значении «человеческого фактора» на производстве, но и впервые
услышал научно звучавшие термины «инженерная психология», «эргономика».
Конечно, они тогда не столько понимались, сколько эмоционально
воспринимались мною.
Мне
нравилось главное: далеко не все зависит от техники и технологии,
заниматься которыми я не любил, а центральной фигурой на производстве
является человек со своими уникальными желаниями и способностями, в
котором заключены огромные ресурсы совершенствования организации труда,
другими словами – наведения порядка на производстве. Это воспринималось
мною как задача чрезвычайной важности.
Большое
влияние на решение поступать на недавно открывшийся факультет психологии
ЛГУ оказал практический совет сокурсницы по техникуму, знавшей общую
направленность моих интересов.
С этого
момента я почувствовал в себе полную уверенность в том, что
психологический факультет – это мое, хотя совершенно не знал, что это
такое, и не удосужился до поступления хотя бы что-то почитать о
психологии. Тем не менее, это чувство не покидало меня всю мою
профессиональную жизнь, которая продолжается уже 41 год… Ни разу я себя не
поймал на том, что хочу уйти из психологии.
-
Анатолий Лактионович, расскажите о студенческих годах Вашей жизни в
Ленинграде. Каким запомнился город, люди того времени?
-
Прежде всего, меня поразила большая разница в уровне образованности,
широте кругозора, общей культуре студентов-ленинградцев и неленинградцев,
к которым я относился.
Первые
жили интересами не только своей профессиональной подготовки, но и
культурной жизни: их занимали спектакли Г. Товстоногова и роли И.
Смоктуновского, балет Мариинки и романы французских экзистенциалистов,
выставки импрессионистов в Эрмитаже и русского авангарда в Русском музее.
Все это открывало для меня новый огромный мир, в который я постепенно стал
включаться и осваивать его, - конечно, не теряя при этом способность к
выживанию в крупном городе без родителей. Все мои интересы в сфере
культуры сформировались именно тогда, за первые три курса обучения в
университете. Сегодня я по-прежнему люблю классический драматический театр
и балет, музеи изобразительного искусства и художественные выставки,
классическую литературу и городскую архитектуру.
И в
целом меня поразила история и культура Ленинграда как города-музея. Это
было очень необычно. Одно дело - побывать в музее того или иного города,
и совсем другое - постоянно жить в Музее. Это удивительное ощущение.
Порой
мне думалось: как можно просто жить – в таком городе?! Нужно только
смотреть и наслаждаться всем, что тебя здесь окружает, не дотрагиваясь до
предметов руками! Мне казалось, что ленинградцы не понимают этого…
Ленинград был и остается для меня первым Музеем. Позднее я увидел другие
города-музеи и до сих пор люблю по ним путешествовать, особенно по
старинным русским городам.
-
Наверное, Вас не оставила равнодушным история Ленинградского университета,
в котором училась, преподавала и делала науку огромная плеяда выдающихся
людей России...
- Во
время моей учебы в 1969 году отмечалось 150-летие нашего Университета. В
тот год история просто «околдовала» нас, вызывая гордость и за великое
прошлое, и за достижения наших современников.
Тогда
факультет психологии ЛГУ отличался высочайшим научным уровнем
профессорско-преподавательского состава. Образовательный процесс, по
моему мнению, был «следствием» совместной научно-исследовательской
деятельности всего факультета. Это вызывало огромный интерес к профессии,
формировало особое отношение к науке и создавало большие возможности
получения качественного профессионального образования. Главным источником
и гарантом этого был профессор Б.Г. Ананьев, который определял научную
атмосферу на факультете, им организованном и возглавляемом.
Картина
того, что меня более всего поразило в Ленинграде, будет неполной, если не
сказать об удивительных контрастах климата: одновременно сильнейший мороз
и влага в воздухе, а отсюда – мокрый снег; сочетание темно-коричневых и
темно-синих красок неба, которых ранее я никогда не видел; сбивающий с ног
порывистый ветер Финского залива и спокойно летающие над водной гладью
крупные чайки... Я всегда любил и ностальгически люблю этот город, но у
меня никогда не возникало желание в нем жить. Я понимал, что в этом городе
нужно родиться, и тогда ты по-настоящему будешь счастлив. Я искренне
завидую ленинградцам, но, конечно, «белой» завистью.
- В
Ленинграде остались Ваши первые учителя на психологическом поприще, но в
Москве Вы также работали со многими выдающимися учеными. Кого Вы считаете
своими учителями в психологии?
-
Хорошо известно, что учителями становятся те, кого мы выбираем, потому что
без активной позиции самого ученика стать его учителем практически
невозможно.
По
своему базовому психологическому образованию я выпускник ленинградской
психологической школы, одним из основателей которой, конечно же, является
Борис Герасимович Ананьев – выдающийся отечественный психолог,
сформировавшийся в научной школе Владимира Михайловича Бехтерева и
продолживший его традиции.
Моими
университетскими учителями были и остаются известные ученые, профессора
В.Н. Мясищев и Б.Ф. Ломов, Н.А. Тих и А.В. Ярмоленко, Е.С. Кузьмин и Н.В.
Кузьмина, Л.М. Веккер и Ю.А. Самарин, А.А. Бодалев и Е.А. Климов, А.А.
Крылов и Е.Ф. Рыбалко.
Важнейший период моего формирования как профессионального психолога связан
с Институтом психологии Академии Наук СССР (РАН), в котором всегда
работали выдающиеся мастера психологической науки, многие из которых сразу
стали моими учителями в исследовательской деятельности - прежде всего,
Борис Федорович Ломов, Владимир Федорович Рубахин, Константин
Константинович Платонов, Екатерина Васильевна Шорохова. Несколько позднее
к категории моих учителей стали относиться Ксения Александровна
Абульханова, Людмила Ивановна Анцыферова, Андрей Владимирович Брушлинский,
Яков Александрович Пономарев.
Конечно, я старался учиться у многих моих старших коллег – известных
психологов. В последние годы мне все больше приходится учиться у своих
состоявшихся учеников – современных профессионалов, и я не только не
скрываю, но и по-настоящему этим горжусь.
-
Менялись ли за эти годы Ваши профессиональные интересы?
- Если говорить о
профессиональной идентификации с психологией в целом, то никаких ее
серьезных трансформаций не было, а вот изменения в идентификации с
отраслями психологии, безусловно, происходили. В студенческие годы я
специализировался по общей психологии на кафедре, которой руководил
академик Б.Г. Ананьев. Все мои курсовые и дипломные работы, выполненные
под научным руководством Н.А. Тих и Ю.Г. Трошихиной, были посвящены
сравнительным исследованиям мнемической функции у детей (от 1,5 до 6,5
лет) и обезьян.
- В Ленинградском
университете много занимались исследованиями в области сравнительной
психологии. На Ваш взгляд, такое внимание к ней оправдало себя?
- Очень горжусь тем, что
имею две публикации по результатам исследований в этой области,
уважительно отношусь к специалистам этих отраслей психологического знания,
как и многие, считаю психику животных «равноправной» и самодостаточной
безотносительно к человеку. Сравнительная психология и зоопсихология – это
предмет моей самой первой профессиональной идентификации, которая
формировалась в том числе под влиянием в ту пору доцентов А.С. Батуева и
Н.А. Кудрявцевой и которая в различных, нередко неожиданных формах дает о
себе знать до сих пор.
- В Москве Вы поступили
в аспирантуру Института психологии. Какими проблемами Вы занимались в это
время?
- Начиная с 1973 года, я
занимался исследованиями в области психологии управления, с которой себя
идентифицировал долгие годы.
- Как же
возник Ваш интерес к социальной психологии?
- В 1980-е годы, работая в
разных должностях в лаборатории социальной психологии, под научным
руководством Е.В. Шороховой и К.К. Платонова я выполнял психологические исследования
совместной деятельности, прежде всего трудовой, и здесь постепенно
становился социальным психологом. Также постепенно формировалась моя
профессиональная идентификация с социальной психологией.
- В 90-е
годы психологам, наверное, было интересно изучать, как меняется человек и
общество во времена коренной ломки социальных и экономических отношений в
стране?
- 1990-е годы начинались
для меня с конкретных исследований динамики социальной психологии личности
и группы в радикально изменяющемся российском обществе, а завершались -
накоплением колоссального объема данных об экономико-психологических
явлениях, полученных совместно с моими учениками, другими сотрудниками
лаборатории социальной и экономической психологии Института. Оказалось,
что реально я стал заниматься экономической психологией: осмысливать ее
современный предмет, разрабатывать структуру и приоритетные направления
исследований.
После назначения
директором Института психологии РАН в феврале 2002 года, я по-прежнему
нахожусь в профессиональном научном поиске, однако, в отличие от прежних
лет, меня в большей степени стали интересовать методологические и
теоретические проблемы современной психологической науки, - прежде всего,
закономерные тенденции ее развития. О принципиально новом содержании моей
профессиональной идентификации говорить пока рано. В моей деятельности она
всегда несколько «отставала» от моих конкретных профессиональных занятий и
их результатов, на осмысление которых требуется большее время.
- В каких областях
психологии Вы считаете себя специалистом в настоящее время?
- Этот вопрос, по моему
мнению, требует очень ответственного отношения. Быть специалистом в той
или иной области психологии означает не только то, что уже внесен крупный
вклад в разработку конкретной проблемы или отрасли психологии, но и то,
что постоянно поддерживается «научная форма»: выполняются конкретные
исследования, научная экспертиза работ, сделанных другими специалистами,
сохраняется высокая информированность о состоянии соответствующей области
психологии.
Если иметь в виду данные
критерии, то в настоящее время я считаю себя специалистом в области
социальной и экономической психологии и психологии управления. По научным
проблемам, относящимся к перечисленным отраслям психологии, мне
по-прежнему удается выполнять теоретические и эмпирические исследования
или осуществлять научное руководство ими, а также активно публиковаться.
- Какие результаты
своей профессиональной деятельности Вы считаете наиболее важными?
- Ответ на этот вопрос
хотелось бы услышать от других людей, в первую очередь, от моих коллег,
однако же, нужно отвечать. Мне кажется, что самое важное – это мое участие
в процессе становления новых отраслей отечественной психологической науки,
психологии управления и экономической психологии.
Необходимо при этом
сделать одно важное уточнение, чтобы я правильно был понят: речь идет о
становлении не столько научно-практического, сколько
научно-исследовательского содержания этих отраслей.
Не скрою, что горжусь
выполнением первого конкретного эмпирического исследования в отечественной
психологии управления, оформленного в виде кандидатской диссертации под
научным руководством В.Ф. Рубахина, в соавторстве с которым и с
профессором В.Г. Шориным в 1976 году вышла моя самая первая книга,
посвященная исследованиям индивидуального стиля руководства
производственным коллективом. В процессе становления этой отрасли
психологии я участвовал вместе со своими выдающимися учителями, под их
непосредственным руководством, включая Б.Ф. Ломова, совместно с которым
мне посчастливилось опубликовать в 1978 году брошюру «Психология и
управление».
Принципиально другие
отношения сложились с экономической психологией, в становлении которой в
1990-е годы я участвовал совместно со своими учениками и коллегами уже в
роли научного руководителя целого направления.
- Институт психологии
продолжает разрабатывать экономическую психологию. Расскажите, пожалуйста,
что сделано и делается в этом направлении.
- Мы разрабатываем
несколько крупных научных программ, таких как «Психология становления
нового российского предпринимательства», «Динамика ориентаций личности и
социальной группы на экономические ценности в изменяющемся российском
обществе», «Социально-психологическая динамика в условиях экономических
изменений», «Нравственно-психологические факторы экономической активности
личности и группы».
- Опубликованы ли
результаты этих многолетних исследований?
- Результаты были
представлены большим авторским коллективом в двухтомном труде «Проблемы
экономической психологии» (2004-2005). Этот тщательно выполненный научный
срез состояния экономической психологии в России будет интересен
исследователям еще продолжительный период, до того, как она приобретет
принципиально новое состояние.
- Анатолий Лактионович,
Ваша докторская диссертация была посвящена социально-психологическим
проблемам. Это еще одно направление Вашей научной работы?
- В 1980-е годы мною
разработана авторская психологическая концепция совместной деятельности,
составившая позднее основное содержание докторской диссертации.
И, пожалуй, эти три
научных результата я считаю наиболее важными в профессиональном их
значении. Надеюсь, что в целом они станут со временем свидетельством
развития научной школы ИП РАН в области психологии управления, социальной
и экономической психологии.
- Каковы Ваши ближайшие
научные планы?
- В марте 2008 года на
общем собрании научных сотрудников Института психологии, а в апреле – на
общем собрании Отделения общественных наук РАН я был избран директором
Института и утвержден в должности Президиумом Академии Наук на новый
пятилетний срок. Коллективу Института была предложена программа его
развития. Поэтому мои ближайшие научные планы непосредственно вытекают из
предложенной программы.
- В чем суть этой
программы?
- Главное состоит в
развитии методологических и теоретических проблем современной психологии.
В этом наш Институт имеет богатый научный потенциал: активно выполняются
теоретические исследования с позиций системного, эволюционного,
субъектного, психосоциального, этнофункционального и других подходов,
развивается социальная методология психологии, психология человеческого
бытия.
Среди отраслей
психологической науки предполагается приоритетное развитие
макропсихологии, исторической, этической (или нравственной), региональной
психологии. Со всем этим, в первую очередь, связаны мои научные планы как
директора Института психологии.
- Есть ли у Вас личные
исследовательские замыслы?
- Мне бы хотелось, прежде
всего, разработать психологию исполнительской деятельности и личности
исполнителей как относительно самостоятельное научное направление
исследований, без которого, по моему убеждению, не может быть логически
завершенной структуры психологии управленческого взаимодействия.
- Что Вы планируете
написать и опубликовать в ближайшее время?
- На моем рабочем столе
лежит очень много незавершенного, начатого еще до занятия должности
директора ИП РАН. Последнее «вытеснило» в историю многое мною задуманное,
но не выполненное. Сейчас мне хочется восстановить мои авторские планы по
психологии российских предпринимателей, тенденциям развития социальной
психологии в России. Есть у меня и принципиально новые планы – написать
хотя бы небольшие работы по социально-психологическому пространству, по
социально-психологической роли категории высоконравственных людей
(лидеров, элиты) в современном российском обществе.
- Что Вам дала в
профессиональном плане работа в должности директора Института психологии
РАН?
- Прежде всего, хочется
подчеркнуть, что данная должность принципиально изменила образ жизни, мой
и моей семьи, и это произошло в результате того, что работа в должности
директора что-то мне дала, а что-то, наоборот, отобрала. Очень многое
стало не то чтобы лучше или хуже - по-другому.
Если же отвечать на Ваш
вопрос не задумываясь, то интенсивная и даже продолжительная (седьмой год)
работа директором постепенно дает мне возможность более широкого,
панорамного взгляда на психологическую науку, чем прежде; я могу быть
информированным по большой совокупности научных вопросов, в том числе по
психологическим разработкам в России; более дифференцированно и в
соответствии со многими критериями оценивать состояние научных отраслей
психологии, направлений исследования, работы разных лабораторий,
психологических центров; поддерживать широкую сеть научных связей с
представителями других отраслей науки и тем самым быть в курсе того, что
делается в смежных областях знания ведущими специалистами Академии Наук;
быстрее оценивать деловые, профессиональные качества сотрудников, их
трудовую мотивацию, профессиональную направленность; решать некоторые
задачи, которые от зарождения замысла до получения конечного результата
зависят, прежде всего, от себя, а не от начальства.
- Однако жизнь
директора академического института наверняка связана не только с
приобретениями, но и с потерями?
- Мне катастрофически не
хватает времени на подлинные занятия научной деятельностью, подолгу и без
суеты; очень трудно восстанавливать необходимую физическую и психическую
форму из-за больших и продолжительных напряжений, постоянной
озабоченности и груза социальной ответственности. Работая в сложнейшей
системе долженствования, невозможно избежать сильной социальной
зависимости от многочисленных ролей и выполняемых функций, многообразных
людей и сложившихся обстоятельств; это преимущественно работа не только на
общее дело, но и на других, а нередко и за других.
Должность директора
характеризуется не только «светлым» и «темным», а, скорее, огромным
разнообразием оттенков жизни. Однако, как и во всяком человеческом деле,
«не боги горшки обжигают».
- Анатолий Лактионович,
что Вы можете пожелать молодежи, начинающей свой профессиональный путь в
психологии?
- Нужно любить свою
профессию, быть преданным психологии, уважать новое знание, а,
следовательно, науку.
Зная опыт становления
своих учеников, могу утверждать, что для достижений в нашей профессии
важнее всего – высокая мотивация, на основе которой можно повысить свою
профессиональную компетентность и развить необходимые способности.
Нельзя терять, транжирить
драгоценное время. Надо заниматься конкретным делом, постепенно, шаг за
шагом продвигаясь в нем, и тогда результаты неизбежно придут «сами». Время
летит так быстро! Может, это странно звучит, но со мною согласится
большинство коллег моего и старшего возраста: мы совсем недавно были
молодыми и начинающими. Поэтому время нужно чувствовать и понимать!
Желательно стремиться
сделать крупный вклад в развитие своей профессии и, если это получится,
можно будет других оценивать более адекватно, по-взрослому, не
максималистски. Стремление и пробование – это во все времена остается
уделом молодости. Но стремиться и пробовать – это еще не значит сделать и
добиться. Однако без первого нет второго.
Крайне важно пройти
хорошую научную школу, а еще лучше – оставаться и работать в ней как можно
дольше. Если сравнивать специалиста с деревом, то важнее всего ему иметь
не «красивые ветки», а «крепкие корни», а это и есть научная школа,
учителя, устоявшиеся и проверенные временем традиции. Очень важно для
молодого специалиста «укорениться» в психологии - по-настоящему
приобщиться к научной школе, а далее, конечно, не стоять на месте, не
дублировать, не только прикладывать, а развивать ее профессионально и в
соответствии с современными возможностями науки. В работу со своими
учениками я, безусловно, перенес опыт многих моих учителей, и в этом тоже
состоят закономерности работы научной школы.
Тогда и можно стать ярким
ученым, способным создать и свою научную школу.
- Анатолий Лактионович,
завершая нашу беседу, разрешите поздравить Вас с юбилеем. Желаем Вам
осуществить свои планы как на научном поприще, так и в качестве
руководителя Института психологии!
Интервью провел
Александр ЖИГАРЬКОВ
