|
Этим летом выдающемуся польскому режиссеру Кшиштофу
Занусси исполнилось 80 лет. Великих «динозавров» европейского кино 20
века, поднимавших самые важные вопросы нашего бытия – о смысле жизни,
добре и зле, о духовном начале в человеке, о взаимоотношениях с
обществом и властью, о роли культуры и искусства – остается все меньше.
Тем более удивителен феномен Занусси, которому, кажется, возраст не
помеха: он продолжает творить, создавая великолепные образцы
киноискусства.
Недавно пан Кшиштоф посетил Москву в связи с
ретроспективой своих фильмов, приуроченных к его юбилею. В программе –
одиннадцать картин режиссера, начиная с дипломной работы «Смерть
провинциала» (1966), за которую он получил призы на кинофестивалях в
Венеции и Мангейме,
и кончая его последним полнометражным фильмом «Эфир» (2018), впервые
показанном российскому зрителю.
Принять участие в разговоре с польским классиком кино
отечественному журналисту легко и приятно потому, что режиссер прекрасно
владеет русским языком. О себе пан Кшиштоф говорит с легкой иронией; о
своей стране, европейской истории и культуре – с уверенностью человека,
у которого по этим вопросам сложились твердые убеждения; а о главных
вопросах бытия – как философ, понимающий, что дать единственно верный
ответ на эти вопросы он не сможет.
Путь в кино К. Занусси не был прямым. В 1955 году он
поступил в Варшавский университет на физический факультет. Будучи
студентом, начал снимать любительские фильмы, отмеченные наградами. «В
физику я влюблен до сих пор, но физика, к сожалению, в меня не
влюбилась», – иронизирует пан Кшиштоф. Несмотря на это понимание, для
режиссера до сих пор остается важным общение с физиками, он высоко ценит
плоды научного мышления, открытия, сделанные представителями этой науки:
«Физики видят на сто лет вперед по сравнению с тем, что видят
гуманитарно образованные люди... Физика давно отошла от
детерминистической механики времен Ньютона». Гипотезы и представления о
мироздании, курсирующие в естественнонаучной среде, и сейчас влияют на
представления мастера о мире, отражаясь в его фильмах. Итак, оставив
занятия физикой, пан Кшиштоф решил изучать философию и поступил в
Краковский университет. Однако через три года он снова поменял свое
отношение к призванию и начал учиться на режиссерском факультете
Лодзинской киношколы, которую окончил в 1966
году.
Занусси не только снимает свои фильмы, но и пишет к ним
сценарии (в крайнем случае, является их соавтором): «Нарративное
искусство – то, что делает роман, что делает театральная пьеса – это
рассказ об определенном опыте. Этот опыт накапливается. И культура – это
память поколений, память разных историй, которые когда-то случились;
разных выборов, которые были когда-то сделаны. И мы думаем: у других
людей был такой опыт, может быть, нам он тоже пригодится? Мы на этом
опыте учимся. И если человек хочет рассказывать то, что может оказаться
полезным другим, это самое главное его призвание. А то, что мы хотим
быть известными, то, что нас тянет красная дорожка, что мы хотим давать
автографы, быть богатыми – это человеческая слабость, на это человек в
возрасте смотрит смеясь, он уже знает, как это неважно, на самом деле».
Пан Кшиштоф берет истории, которые рассказывает в своих
фильмах, из жизни: «жизнь достаточно богата и выдумывать ничего не
приходится», так что, «может быть, еще вчера я услышал что-то, что
когда-нибудь появится в моей картине». «У меня происходит огромное
количество встреч с людьми, и столько лет я прожил, столько видел и
слышал, что набралось историй на множество картин. Все картины я уже не
смогу снять, но у меня есть хотя бы выбор, и я думаю каждый раз, какую
историю сейчас вытащить из шкафа и вам рассказать. Иногда я выбираю
момент для рассказа правильно, иногда неправильно, какая-то картина в
одной стране имеет резонанс, а в другой не имеет, я уже к этому привык»,
–
рассказывает режиссер.
При этом мастер не является сторонником прямого,
реалистического пересказа историй, он придает большое значение метафоре:
«Я слышу много
лет, что кино – это искусство образа, но я думаю иначе: кино – это
искусство слова. Не случайно Библия говорит об этом:
“В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог”.
Мы тем отличаемся от животных, что появилось слово, и с его помощью мы
можем между собой обмениваться идеями и мыслями и смотреть на нашу жизнь
совсем по-другому». Кстати, он аккуратно подметил, что современные
русские студенты, которым он преподает на Высших курсах сценаристов и
режиссеров, все чаще рассказывают реальные истории,
«а в
этом меньше поэзии для меня».
У мастера
сложилось впечатление, что «как будто язык метафорический
частично исчезает. Раньше этого было много в России, а сейчас мало… А в
этом –
красота русской культуры, где все можно было превратить в притчу, в
метафору». Пан Кшиштоф предполагает, что такова, возможно, «особенность
современной культуры», общая глобальная тенденция.
В течение пятидесяти лет, работая в кино и театре, К.
Занусси снял около 70 разных картин, поставил более 40 театральных
спектаклей. Он стал лауреатом
многих
международных кинофестивалей. Наградами были отмечены его фильмы «Структура
кристалла» (1969), «Иллюминация» (1973), «Защитные цвета» (1977), «Постоянный
фактор» (1980), «Год спокойного солнца» (1984), «Жизнь как смертельная
болезнь, передающаяся половым путем» (2000).
Пан Кшиштоф –
не сторонник
экранизаций литературных произведений: «Мне кажется, что это
ненормально, потому что если произведение сработало в своей поэтике,
зачем его переносить в другую поэтику?.. Очень редко экранизации бывают
успешными – скорее, наоборот: часто успешные картины сделаны на основе
средних романов, а великие романы, переведенные на язык кино, становятся
средними кинолентами». Вдохновение – вот что Занусси черпает из общения
с произведениями других авторов.
Кшиштоф Занусси гордится тем, что кинематографической
общественности Польши десять лет назад удалось «пробить» закон о
поддержке кинематографа. Речь идет не о государственной поддержке: «культура
лучше развивается без политического нажима». Суть закона состоит в том,
что 1,5 процента прибыли от рекламы на телевидении и 1,5 процента
прибыли от продажи билетов в кинотеатрах поступает в Национальный фонд
кино. В результате «распределяют деньги не политики, а эксперты, и
достаются они огромному числу картин. 40-50 полнометражных фильмов в год
мы снимаем. Благодаря этому у нас очень поднялось производство и
полнометражного кино, и документального. Это удается не во всех странах:
в Чехии, например, нажим американских прокатчиков был огромным, и
президент не подписал аналогичный закон. Нам тоже было трудно бороться:
это была целая война в парламенте! Мы пообещали обнародовать список
депутатов: кто голосовал за американское кино, а кто за польскую
культуру. Тогда многие из них испугались, и нам удалось принять закон,
который, конечно, коммерции неудобен», – рассказывает пан Кшиштоф.
Отвечая на вопрос о своих планах, режиссер рассказал о
задумке минисериала для польского
телевидения из шести частей: они «зацепляются одна за другую, и
конструкция рассказа – это выражение моего мнения об определенных
механизмах жизни». Помимо этого, им уже закончен сценарий
полнометражного фильма о молодом математике. «Там история парадоксальная
– родственник хочет ему оставить огромные деньги, а он хочет лишиться и
этого родственника, и его денег. Это рассказ о том, что деньги не дают
свободу, а, наоборот, ее отбирают, – рассказал Занусси. – Так что я
надеюсь, что вы еще встретитесь с моими работами, а не с мемуарами»...
Тридцать лет Занусси возглавлял студию «Тор», которая
этой осенью закрылась. В качестве продюсера К. Занусси пытался «быть
партнером и обеспечивать режиссеру все, что необходимо ему для картины»,
стремился поддерживать его. «Индивидуальный диалог автора с публикой –
это память высокой культуры, которая развилась в Европе», это не
продюсерское кино, придуманное в Голливуде. Там кино – «массовый
коммерческий продукт, усредненный товар для массового зрителя… Почему
это приходит к нам в Европу? Массовое искусство позже сформировалось в
Европе, чем в Америке. Но с какой пользой для искусства? Я сомневаюсь,
что будет лучше, если мы будем окружены товарами, сделанными коллективно.
Есть такая шутка: верблюд – это лошадь, нарисованная коллективом. А
верблюд не очень красив. Так что я бы не хотел, чтобы все наши товары
были похожи на верблюдов», – улыбается режиссер.
Занусси – сторонник разделения общества на элиту и массу.
В соответствии с этим он считает, что и кино не может быть только
массовым; имеет право на существование также кино, интересное лишь
небольшому кругу интеллектуальной элиты: «Я думаю, что должен быть
какой-то широкий спектр популярного и элитарного кино… Для меня элита
важнее всего, потому что не массы, а элита продвигает общество вперед,
хотя марксисты говорили наоборот. Но оказывается, что они были неправы,
и поэтому проиграли». Занусси любит вспоминать в связи с этим фразу А.
Тойнби: «Пока массы следуют элитам – это развитие, когда
элиты имитируют массы – культура отпадает».
Тема элитарного кино, поднятая режиссером, актуальна для
нашей страны тем, что «кино не для всех» практически нигде не увидишь.
Культурное пространство сужается; зрелищные кинокартины, дающие пищу
глазу и эмоциям, вытесняют камерные фильмы, заставляющие думать. Если в
советское время фильмы Андрея Тарковского все-таки мог посмотреть любой,
для кого было важно интеллектуальное переживание, то увидеть, например,
в кинотеатрах последний фильм Кшиштофа Занусси «Эфир» невозможно, а
ведь он может в нашей стране заинтересовать многих.
Этот фильм – экранизация легенды о докторе Фаусте,
продавшем душу дьяволу. В интерпретации Занусси, доктор делает это ради
того, чтобы получить власть хотя бы над одной человеческой душой. Его
Фаустом, как и самим дьяволом, управляет гордыня и убежденность в своем
могуществе, равном власти Господа Бога.
Режиссер переместил Фауста по временной оси – из глубины
Средних веков в начало 20 века, в период перед Первой мировой войной, и
по географической оси – из Германии на территорию Австро-Венгрии. Теперь
Фауст – врач
военного гарнизона (актер Яцек Понедзялек), он лечит офицеров,
присматривает за здоровьем дам из местного борделя, которых посещают
военные, констатирует смерть приговоренных к расстрелу…
Вроде бы рутина!
Но есть и второй пласт у этого рассказа: доктор скрывает
грязную историю, которая случилась с ним в прошлом. За нее он был
приговорен к смертной казни, но помилован в последний момент… В
гарнизоне он имеет полную свободу проводить опыты над людьми – исследует,
как на человека влияет эфир, электричество, гипноз… Смерть подопытных
его не ужасает, он и сам решает, кому жить, а кому умереть, если считает
это необходимым…
«Конец 19 века – это конец эпохи невероятной человеческой
гордыни, когда человеку казалось, что он – хозяин Вселенной… После
Первой мировой войны люди поняли, что они такие же, как и их предки, не
лучше их: они тоже варвары и способны делать страшные вещи, хотя
выглядят гораздо цивилизованнее», – полагает пан Кшиштоф.
«В то время, когда мы живем
иллюзией, что все безопасно, что идем в нужном направлении, не боимся
зла так, как боялись раньше, я решил, что надо напомнить нам самим, что
зло – это динамическая сила, и мы всегда можем выбрать зло. Тогда
приходит несчастье»… Преступник может быть банальным человеком, но зло,
которому он служит, способно принимать колоссальные размеры. «Мы
недостаточно ценим потенциал зла, который есть в мире… Он спрятан, но
мне кажется, что роль искусства – показать, что опасность зла всегда
реальна».
Режиссер подчеркивает очень важную черту своего персонажа:
доктор – убежденный материалист, он не верит в Бога. А значит, не
верит в добро и зло, в бессмертную душу. «Тема
Фауста основана на том, что у человека есть душа, а это – немодный сюжет.
Мы живем в мире, где люди пытаются забыть о существовании души. Это
ошибка», – считает Занусси.
Однако, как говорится, «что-то пошло не так», и героя
фильма ждет бесславный конец. Оказалось, что дьявол (актер Жольт Ласло)
не собирается вечно покрывать его грязные делишки, защищать от возмездия:
у дьявола есть другие намерения и другие слуги, которые также должны
реализовать свой потенциал зла…
Любопытно, что доктор хотел полной власти хотя бы над
одной человеческой душой и вроде бы нашел такого человека – юношу (актер
Остап Вакулюк), который оказался способным подчиняться его бесчеловечным
приказам, присутствовать и участвовать в самых ужасных опытах и делах…
Совершая отвратительные поступки, юноша не стал вторым «мистером Зло»,
как хотелось бы доктору. А все потому, что не утратил способности
чувствовать свою вину и проливать слезы раскаяния. А значит, совесть его
жива, он сохраняет способность отказаться от зла, и надежда на высшее
прощение у него остается. У человека всегда есть моральный выбор, всегда
есть возможность пережить раскаяние, испытать благодарность, сочувствие,
любовь – те добрые чувства, которые позволяют оставаться человеком.
Всегда есть возможность искать высший смысл – вопреки страданиям,
несчастьям, присутствию в мире зла…
«Просто есть добро, есть зло, они постоянно борются в
совести любого человека. Мы знаем, что все мы грешны (в
иудео-христианской традиции человек грешен по своей природе), но пока
совесть жива, мы способны выбрать добро, и в этом бывает победа. А если,
как постмодернисты, не отличаем добра от зла, значит, мы уже погибли»,
– считает Занусси.
Есть в истории, рассказанной режиссером, еще и третий
пласт, тайный. Занусси хотел показать, «что мы видим мир, а многих вещей
не замечаем. И когда смотрим второй раз, видим то, что там произошло, а
в первый раз мы не заметили, – поясняет Занусси. – Дьявол появлялся, но
никто его не узнавал, пока я не сказал, кто он… Мы ограничены
пространством и временем
– а,
может быть, пространств больше, больше реальностей, чем только одна. В
физике об этом серьезно говорят…
В науку
вернулось понятие тайны, таинства... Таинство – потому что мы должны
чувствовать, что есть что-то такое, для нас непонятное; а в 19 веке была
уверенность, что мы уже почти все знаем. Это не так». Даже если
множества реальностей не существует, то сама мысль, что есть
другие миры, где возможно получить воздаяние за сделанное, заставляет
нас поступать по-другому, считает режиссер.
«Нет
Фауста. Его конец ужасный
Пускай нас всех заставит убедиться,
Как смелый ум бывает побежден,
Когда небес преступит он закон», – писал задолго до нас
И.В. Гете.
Если необходимость выбора между добром и злом для
Кшиштофа Занусси бесспорна, то смысл человеческой жизни не столь
очевиден: «Смысл жизни – это то, что мы ищем ежедневно, и даже если
вечером уже кажется, что мы его нашли, утром все начинается заново. Это
как вера в Бога – она то появляется, то исчезает. Остается надежда, что
мы ее снова найдем и что смысл жизни найдем. Но это только надежда»…
Ольга ЖИГАРЬКОВА
«Психологическая газета: Мы
и Мир» (№10[278]2019)
|
