|
В Московском городском
психолого-педагогическом университете в 2010 году была открыта
совместная с Первым Римским университетом магистерская программа «Психология
и педагогика воспитания учащихся». В октябре 2011 года группа
московских студентов прошла стажировку на отделении воспитательных наук
этого университета, одного их старейших вузов Европы. О своих
наблюдениях как руководителя делегации студентов МГППУ я уже поделился в
очерке, опубликованном в февральском номере газеты. Тогда редакция
попросила меня рассказать и о личных впечатлениях от посещения Италии,
что я и делаю сегодня.
Виктор ГУРУЖАПОВ, профессор
Московского городского психолого-педагогического университета
В Риме я уже третий раз. Поэтому основное внимание
обращал не на достопримечательности, а на людей. Не часто, но встречался
тип итальянок, которых любил писать великий русский художник 19 века
Карл Брюллов. Это меня не удивило – такой тип я замечал и семнадцать лет
назад, когда впервые побывал в Италии. За последние двести лет в Италии
не было грандиозных этнических потрясений, которые могли бы существенно
повлиять на генотип людей. Поэтому такие девушки и женщины встречаются
до сих пор. В этот раз я много ходил по пустынным улицам, на которых
редко бывают туристы. Когда я встречал такие лица, мне казалось, что на
машине времени я переносился в Рим 19 века.
Но были и более сильные впечатления. Меня удивило
выражение лиц молодых мужчин. Появлялось ощущение, что я где-то уже
видел эти целеустремленные, наполненные достоинством и внутренним
беспокойством лица. Не мог вспомнить, пока в выходной день не съездил во
Флоренцию и не посетил галерею Уффици. Там я вспомнил, где раньше видел
этих людей – на портретах венецианских живописцев 16 века. Легко
узнавалось выражение лиц, в которых трепетная жизненность и драматизм
переживаний удивительно соединяются с ясным взглядом на мир и свое место
в нем. А когда вернулся в Рим, то началось форменное сумасшествие: по
улицам просто разгуливали герои картин Тициана, Веронезе, Тинторетто… В
книжном магазине на вокзале Термини я несколько минут стоял рядом с
человеком, похожим на Ипполито Риминальди. На площади Солерно я
столкнулся с юношей, ну вылитым Рануссио Фарнезе. А потом нечто похожее
происходило на других улицах и площадях, в тавернах, в метро, в
коридорах и библиотеке университета. И дело не в похожести лиц:
повторялся взгляд, как будто спустя пятьсот лет к нам забросило машиной
времени великих венецианских мастеров, и они воспроизвели на живой
натуре героев своих творений. Таких лиц семнадцать лет назад я не
встречал.
По приезде в Москву я поделился этими наблюдениями с
одной моей знакомой-искусствоведом. Оказалось, что в прошлом году она
была Риме, и у нее остались такие же впечатления, как у меня. Ей тоже
часто встречались герои венецианского портрета 16 века. В искусстве той
эпохи художники, может быть, впервые в европейском искусстве так
обостренно сумели выразить индивидуальность человека и, одновременно,
дать характеристику его социального положения и общественной сущности.
Эти мужские портреты были не только изображениями конкретных людей, но
и чувственным выражением идеала той эпохи. Поэтому у них был такой
характерный взгляд. Причем речь может идти только о мужских портретах.
Индивидуальность женщины художники того времени раскрывали все-таки
через формы ее тела.
Если мы с моей знакомой верно подметили именно
выразительность взгляда молодых итальянцев, а не внешнее сходство с
героями венецианских портретов (антропологические черты повторяются
постоянно, и в этом, как я уже говорил, нет ничего удивительного), и
верно оценили массовость явления, то в Италии, возможно, сформировалось
поколение с психологией людей эпохи Ренессанса.
Интуиция подсказывает мне, что основания для такого
вывода есть. В суждениях преподавателей, аспирантов и студентов 1-го
Римского университета я часто замечал обороты речи вроде «мы, европейцы,
думаем так», «у нас в Европе делается так», и тому подобное. И это
явление, действительно, носит массовый характер. На улицах Рима я часто
ошибался в национальной принадлежности молодых людей. Думал, что передо
мной австрийцы, французы, англичане, а на деле оказывалось, что это
итальянцы. Общий европейский стиль стал реальностью повседневной жизни
Италии или, во всяком случае, стилем жизни активной части итальянского
общества. Возможно, в сознании молодых итальянцев произошло соединение
нового европейского мышления и чувства сопричастности к своим исконным
культурным корням и национальным интересам? Может быть, масса таких
людей в современном итальянском обществе уже достигла критических
значений?
Мы вслед за гениальным русским психологом Выготским
понимаем, что в единстве интеллекта и аффекта заложен колоссальный
творческий потенциал. Может быть, Италия вновь готова к прорывам в
культуре и науке? Если это так, то все должно произойти быстро,
буквально в течение ближайших 10-15 лет. Этот взгляд молодых людей, в
котором чувствуется осознанность целей и одновременно понимание
противоречивости условий их реализации, многое обещает.
Мы, россияне, должны присмотреться к этому явлению. В
России тоже сформировалось поколение молодых людей с новым глобалистским
мышлением. Но ощущает ли это поколение противоречивость современных
социальных и культурных процессов? Понимают ли молодые люди национальные
интересы своей страны? Вот вопросы, на которые мы, российские психологи,
должны дать ответ.
Во Флоренции я посетил галерею Уффици во второй раз.
Первый раз был там в 1994 году. И в течение последующих лет помнил
картины, сиявшие волшебными переливами мерцающего света, исходящего от
потрескавшейся местами живописной поверхности полотен, и поражавшие
воображение ярко выраженной индивидуальностью авторов. Конечно, жаждал
новой встречи с ними. Думал, что перенесусь на машине времени на
семнадцать лет назад. Но не тут-то было. Я не узнавал вроде бы
известные мне шедевры. Все вещи выглядели будто недавно сделанными,
гладкими и очень похожими друг на друга. Обычно я не читаю этикетки,
если знаю автора. Тут стал читать и понял, в чем дело. После обычной
информации о произведении стояло: отреставрировано в таком-то году,
такой-то фирмой (из Нью-Йорка, Токио и других мировых центров
реставрационных услуг). Допускаю, что был очень точно воспроизведен
физико-химический состав красок, которые использовали художники.
Полагаю, что были соблюдены все требуемые на данный момент процедуры
реставрации. Но что-то важное, на мой взгляд, не было учтено.
Потом я посетил Галерею Академии. Не буду писать о
гениальных мраморах Микеланджело. Это может быть темой отдельного
очерка. Продолжу разговор о живописи. Видимо, реставрационный бум еще не
докатился до этого музея. На втором этаже в залах поздней готики (эпохи,
предшествующей Ренессансу) находится еще много не отреставрированных
современным методом вещей. Алтари, собранные из разных соборов Италии,
поражают воображение разнообразием живописных решений. Особенно
запомнилась работа Росселло ди Якопо Франки «Коронование Девы Марии с
ангелами и святыми» (1420). Ни одна из известных мне репродукций даже в
малой доле не воспроизводит божественное сияние, исходящее от
потрескавшегося красочного слоя этого произведения. Чтобы хоть как-то
передать читателю свои ощущения, скажу: мне захотелось в таком духе
писать светоносные пейзажи озера Байкал.
Произведение искусства можно считать машиной времени, в
которой путешествует дух художника. К сожалению, со временем машина
стареет. Как сделать, чтобы во время реставрации кузова случайно не
закрасить стекла, через которые мы пытаемся увидеть водителя? Ведь
подлинность наших встреч с искусством определяется возможностью общения
именно с духом художника.
В заключение я хочу посоветовать всем, кто собирается
посетить Вечный город, пройтись в солнечный день по улице Витторио
Венето. Вы можете сначала выпить чашку кофе на площади Барберини (там
находится знаменитый фонтан Тритона), а потом подняться по этой улице до
виллы Боргезе. Путь с юга на север точно повторяет изгиб буквы «S».
Здесь нет туристических достопримечательностей, но улица хороша сама по
себе. Вас будет сопровождать постоянная смена освещенных и теневых
участков улицы. Высокие древние платаны будут рассеивать солнечные лучи
по всему пространству, и в какой-то момент вам почудится, что свет
льется со всех сторон. И вдруг может случиться, что благодаря машине
времени вы окажетесь в какой-нибудь другой эпохе.
Москва, февраль 2012
«Психологическая
газета: Мы и Мир» (№3[187]2012)
|
